Михаил Хитров - Святой Алексей, человек Божий

Вифлеем – с еврейского значит «дом хлеба». Он расположен всего в двух часах пути от Иерусалима, на западе от него. По зеленеющим откосам путник поднимается на вершину холма, и он – на родине Иисуса Христа. Сколько образов, сколько священных воспоминаний! Вот в глубине долины, подле самого города, те поля, на которых Руфь собирала колосья. Вот Вооз выходит из города и обращается с приветствием к жницам: «Господь да будет с вами!» – «Да благословит тебя Господь!» – отвечают они. Так и кажется, будто видишь перед собою жнецов и жниц, расположившихся для отдыха во время полуденного зноя под тенистым деревом; куски хлеба, смоченного в уксусе, поджаренные на огне зерна составляют их незатейливый завтрак. Представляется первая встреча Вооза с Руфью… Слышатся всеобщие приветствия: «Да соделает Господь жену, входящую в дом твой, подобно Рахили и Лии, устроившим дом Израилев; приобретай богатство в Евфрафе, и да славится имя твое в Вифлееме!» Еще сто лет – и новые воспоминания теснятся в душе… Прекрасный, с светлыми волосами, с приятным взором, правнук Вооза и Руфи – Давид, с неразлучными гуслями, пасет в окрестностях стада отца своего, и его сладкогласная песнь во славу Иеговы звонко разносится по полям… Озирая Вифлеем и его окрестности, пророк Михей восклицал: «И ты, Вифлеем Евфрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными, – из тебя произойдет мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начал, от дней вечных»… Наконец наступили дни, дни великие… «И в те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле… И пошли все записываться каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи и города Назарета в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить ей. И родила Сына Своего первенца, спеленала Его и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице». Смиренные пастыри в холодную зимнюю ночь… Явление Ангелов… Хоры бесчисленных небесных воинств… Все эти образы и великие воспоминания молнией пронеслись в душе Алексея, сердце забилось радостно – благодарным чувством при мысли, что Господь сподобил его узреть эти места, столь священные, столь дорогие для всякого христианина. Вот место, где был вертеп. Теперь там храм, и главный алтарь построен над самым местом рождения Спасителя мира. Пятнадцать ступеней низводят нас в грот, находящийся под самым престолом. Мраморный круг на помосте указывает на место, где совершилось величайшее событие в истории мира. Долго и пламенно молился Алексей внутри пещеры, орошая пол ее слезами, прося у Господа, благоволившего оставить престол славы и родиться на земле не в пышных чертогах, но в вертепе, чтобы Он послал ему силы подражать своему Искупителю, благословил его новую жизнь – жизнь лишений и подвигов, во славу Его Святого Имени… В двух верстах от Вифлеема, среди небольшой равнины, там, где теперь в масличной роще стоит бедная, как бы заброшенная, часовня во имя Ангела Благовестника пастухам, Алексею указали место, где пастыри удостоились видеть Ангелов. Поклонившись всем святыням Вифлеема, Алексей остался на несколько дней в этом городе. Все время его не покидало мирное, тихое настроение духа. Ему нравилась незатейливая скромная жизнь обитателей, нравилась невозмутимая тишина, чуждая всяких треволнений городской жизни, – недаром эта местность немного времени спустя привлекла к себе еще одну душу, бурную и пламенную, – блаженного Иеронима, который нашел здесь наконец покой, которого тщетно искал в другом месте. И чувства Алексея были почти те же, какие впоследствии выражал, живя здесь, знаменитый учитель. – «Где возьму слова, – писал отсюда Иероним в Рим к одной своей знакомой, – где возьму красноречия, чтобы описать тебе пещеру Спасителя и те ясли, в которых плакал Он младенец? Нет! Лучше буду чтить это место молчанием, нежели словом немощным. Здесь нет пышных портиков, нет раззолоченных потолков. Вифлеем…

Вот в этой расселине земли родился Создатель неба. Здесь Он повит пеленами; здесь видели Его пастухи; здесь Он указан был звездою; здесь Ему поклонялись волхвы. И я думаю, это место святее скалы Тарпейской, которая недаром так часто терпела удары молнии, – видно, не угодна она Богу. Я знаю, есть там святая церковь, есть трофеи апостолов и мучеников; имя Христово исповедуется истинно, вера Христова проповедана апостолами, язычество попрано, и имя христианское с каждым днем возвышается. Честолюбие, преобладание, великолепие городское, эти случаи всегда быть видимым и видеть других, принимать посещения от других и самому посещать, хвалить и порицать, либо слушать, либо говорить, видеть пред собою всегда такую толпу народа – все это далеко чуждо от обетов и покоя монашеского… А в Христовом селении все совершается по-деревенски. Кроме пения псалмов, тишина ничем не нарушается. Зато куда ни обернешься, везде только их и слышишь: там земледелец, держась за рукоять своего плуга, поет аллилуия; здесь усталый жнец подкрепляет себя псалмами; а там виноградарь, обрезывающий кривым ножом своим ветви винограда, поет что-нибудь из Давида. Вот в нашей области какие поются песни»…

Алексею также не раз приходила в голову мысль поселиться по окончании странствования именно близ Вифлеема. Но одно обстоятельство смутило его, именно приезд Мелании (см. часть первая). Как ни желал Алексей видеть подвижницу и насладиться беседой с ней, но боязнь быть узнанным воспрепятствовала ему.

Он не сомневался, что в скором времени его убежище сделалось бы известным в Риме. Это опасение, как мы увидим, и заставило Алексея искать впоследствии пристанища на крайнем Востоке, у предельной черты римских владений…

Поздно вечером подходил Алексей к Иерусалиму. Мрачны и печальны его окрестности: кругом безжизненные пустыни; сурово глядят обнаженные горы; повсюду – унылые развалины… Но чарующая прелесть палестинского вечера, нежные краски весенних трав и цветов, кругом долины, погруженные в таинственный сумрак, отдаленные горы, облитые лучами заходящего солнца, прохлада и благоухание тихого ветерка после палящего дневного зноя – все это содействовало тому, что Алексей на первый взгляд не заметил того отпечатка запустения, о котором говорили ему раньше другие. Скорее – он ощущал сладостное чувство умиления при мысли, что он приближается к месту, где открылась так поразительно и явно вся полнота любви Божией к роду человеческому.

Иерусалим!.. Кто с детства не слыхал этого имени! У кого при этом звуке не возникает ряд потрясающих и глубоко трогательных воспоминаний! Есть ли на свете город, судьбы которого были бы столь поразительны, как судьбы Иерусалима?! Двадцать раз он был добычею меча и пламени и до основания разрушен три раза, самая местность его, взрытая и посыпанная солью, долгое время была пристанищем разбойников и диких зверей… Элий Адриан, римский император, восстановил его, назвав вновь построенный город Элио-Капитолия, и населил переселенцами из разных наций. Будучи расположен среди гористой местности, Иерусалим заключает в своих стенах две горы: Сион и Акру и представляет из себя овальную фигуру. Верхняя часть и крепость Давида находятся на южной стороне, на высокой покатости горы Сиона; на северной стороне высокая вершина Акры была застроена зданиями нижнего города, а часть, называвшаяся Мориа, была искусственно выровнена, и некогда на ней красовался великолепный храм Соломона. На месте храма, там, где находилась Святая Святых, Адриан приказал воздвигнуть свою собственную статую; гора Голгофа, которая, как место казни, находилась вне города, после восстановления города при Адриане вошла в черту городскую и на ней поставлена была статуя Венеры. Тогда же засыпана была пещера Гроба Господня и на насыпи воздвигнута статуя Юпитера… Прошло 180 лет после этого поругания святыни, и первый христианский царь со своей благочестивою матерью поспешили возвратить Святым Местам подобающее им почитание. Константин Великий повелел св. Макарию, Патриарху Иерусалимскому, очистить пещеру Святого Гроба от насыпи, выражая желание, чтобы на этом священном месте был воздвигнут храм, «который должен быть самым обширным и великолепным во всей вселенной». Вместе с тем приказано правителям соседних областей доставить Патриарху все необходимые средства для выполнения этого намерения. Храм строился десять лет. Сама мать императора поспешила в Иерусалим, чтобы воздать честь и поклонение Живоносному Гробу. Храм на горе Елеонской, на месте вознесения Господня, затем – над пещерой в Вифлееме и еще шесть храмов в разных местах Палестины остались памятниками пребывания святой Елены на Святой Земле. Тогда же св. Елене суждено было, как бы в вознаграждение за благочестивые подвиги восьмидесятилетней царицы, открыть глубоко в недрах земли древо Креста Господня, всего в нескольких шагах от того места, где оно было водружено, гвозди и дощечку с надписью Пилата. С того-то времени явилось у верующих всех стран стремление к посещению Св. Земли. Уже во времена путешествия Алексея можно было встретить в Иерусалиме поклонников из Индии и Британии, со склонов Кавказа и из Эфиопии…