Михаил Хитров - Святой Алексей, человек Божий

Так шли годы… Но затем наступили тревожные, тяжкие времена, которые должны были отразиться и на семье Евфимиана.

В 395 году скончался последний римский император, правивший нераздельно всей империей, – Феодосий Великий, вступивший на царство на Востоке после поражения, нанесенного римлянам от готов при Адрианополе. Смерть его оплакивали все, точно предчувствуя предстоящие бедствия. Везде говорили о достоинствах покойного императора, о невосполнимой утрате, постигшей государство. И в самом деле, какие печальные виды открывались на будущее! Слабые сыновья покойного императора – Гонорий на Западе и Аркадий на Востоке – не подавали никаких надежд на твердое и мужественное правление. Развращенность нравов дошла до последней степени… Изнеженность и сластолюбие влили тайный и пагубный яд даже в лагеря легионеров. Изнеженные солдаты пренебрегали и своей собственной обороной, и защитой своего отечества. Среди всеобщего крушения только Церковь Христова, в лице достойнейших пастырей той эпохи, казалась несокрушимой силой. Время Феодосия – это эпоха полного и окончательного торжества христианства. Император запретил под страхом строгих наказаний приносить жертвы языческим божествам и приказал повсеместно разрушить языческие храмы. Но всего лучше доказывает силу и влияние Церкви того времени то сыновнее уважение к ней, которое выказал Феодосий, смиренно подчинившись епитимье, наложенной на него архиепископом Миланским св. Амвросием.

В 352 году в Риме происходил священный и трогательный обряд отречения от мира и принятия иночества Марцеллиной. Сам папа Аиберий совершил его в ночь Рождества Христова и произнес превосходную речь по этому случаю. В числе слушателей находились два брата новой инокини – Амвросий и Сатирий. Мать их была женою правителя Галлии. Лишившись мужа, она переселилась в Рим. Юная Мацеллина скоро вступила в знаменитое общество авентинских дев под руководством Марцеллы. Сатирий умер в молодых годах, между тем как Амвросий, достигнув высокого положения префекта Лигурии, впоследствии также принял иночество и сделался одним из знаменитейших пастырей своего времени. Его прекрасные слова о девстве с восторгом читались на Авентине. Но более всего он прославился своей непреклонной твердостью и неустрашимостью характера. Перед его взором останавливались в трепете грубые готские войска. Его приговаривали к ссылке за ревность к чистоте христианского учения, но самоотверженная ревность паствы охраняла пастыря. Всю свою жизнь, все дарования он посвятил служению Церкви. Подобно Василию, он мог говорить о себе, что его жизнь и его судьба находятся в руках императора, но он никогда не изменит Христовой Церкви и не унизит епископского достоинства. За такое дело он готов претерпеть все, чему бы ни подвергла его злоба демона, и он только желает, чтобы ему пришлось умереть в присутствии его верной паствы и у подножия алтаря. Богатства внушали ему презрение; он отказался от своего состояния и без колебания продал церковную посуду для выкупа пленных. Понятно, что духовенство и жители Милана были беззаветно преданы своему пастырю и готовы были положить за него свои головы. Феодосий после своего вступления на престол как покровитель православия, естественно, не мог не выказать всей своей любви и уважения к Амвросию, который в своем лице соединял все епископские добродетели в их высшей степени. И друзья, и министры Феодосия подражали своему государю. Сам Амвросий отечески относился к своему монарху. Его мудрость, его военные подвиги внушали глубокое уважение как его подданным, так и врагам. В частной жизни Феодосий отличался семейными добродетелями, был целомудрен и воздержан. Его блистательные императорские титулы украшались нежными названиями верного супруга и доброго отца. Он любил своих племянников, как родных детей. Его друзья были из числа тех, которых он хорошо узнал и оценил, еще будучи частным человеком. Он забыл все обиды, претерпенные им до своего воцарения, но с признательностью вспоминал об оказанных ему услугах. Будучи приветлив со всеми, за исключением, однако, ариан, он особенно ценил хороших и истинно добродетельных граждан. Сверх тяжких забот по управлению обширным государством и военных подвигов, он находил время для научных занятий и особенно любил историю. Его благородство, великодушие и милосердие хорошо были известны всем. Справедливо говорил один оратор, что если бы суровый Брут мог возвратиться к жизни, он у ног Феодосия раскаялся бы в своей ненависти к императорской власти и искренно сознался бы, что такой монарх, как Феодосий, был самым надежным блюстителем благосостояния и достоинства римского государства. Однако в характере Феодосия были и крупные темные стороны. Он был нетерпелив, вспыльчив и раздражителен. «Ты отличаешься пылкой натурой, – говорил ему Амвросий. – Но если бы кто пожелал смягчить этот пыл, тебя очень легко склонить к милосердию. Бойся тех, кто раздражает и подстрекает тебя. Тогда ты доходишь до такого состояния, что едва можешь сдержать себя!» Сам Феодосий знал за собой этот крупный недостаток и увещевал своего сына более всего сдерживать свою раздражительность. В одну из несчастных минут своего гнева Феодосий произнес жестокий приговор над фессалоникийцами.

Фессалоника был главный город всех иллирийских провинций. Его охраняли от готов укрепления и сильный гарнизон. Предводитель войск Боферик имел в числе рабов красивого юношу, который возбудил гнусные желания в одном из лучших наездников цирка. Боферик в сильном гневе приказал наездника заключить в тюрьму. Но вот, в день общественных игр, огромная толпа народа окружает дворец Боферика. «Отдай нам ловкого наездника!», «Что нам за дело до его нравственности!», «Искусство для нас важнее добродетели!» – раздавались мятежные возгласы. Боферик остался, однако, непреклонен к виду бушевавшей черни. Шум усиливался. Подстрекатели разжигали народ. «Не бойтесь, – кричали они, – у него нет войска!» Ярость толпы дошла до высшей степени. В несколько минут Боферик и его свита были умерщвлены. Обезображенные трупы их влачили по улицам… Император находился в Милане, когда принесли ему известие об ужасном событии. Он был страшно потрясен. «Кровь Боферика должна быть искуплена кровью всего населения. Не нужно никакого разбирательства! Приказ о поголовном наказании исполнить немедленно!» – воскликнул он. Узнав об этом жестоком решении, Амвросий поспешил к императору и сумел было укротить его гнев, но вслед за уходом епископа льстивый царедворец Руфин успел снова раздуть в страшное пламя погасавшую искру гнева, и немедленно были отправлены гонцы с кровавыми приказаниями.