Роберт Паркер - Винный гид покупателя

Проблема слишком высоких или низких температур состоит в том, что они наиболее вредны для натуральных, минимально обработанных, произведенных вручную вин. Поэтому многие импортеры, не желая рисковать, обратились к своим поставщикам и потребовали от них «более стабильных» вин. Если называть вещи своими именами, то это означает, что виноторговцы предпочитают поставлять безвкусные, опустошенные вина, которые прошли «стабилизацию», подверглись процессу обработки и даже пастеризации или стерильной фильтрации, чтобы их можно было перевозить круглый год. Хотя их пробки и могут оказаться вытолкнутыми, если вино подверглось воздействию высокой температуры, их вкус не изменится, поскольку, какие бы цели ни преследовались при такой обработке, эти вина мертвы уже на момент их розлива по бутылкам. К сожалению, это заботит лишь небольшое число виноторговцев, осознающих вред, который может быть причинен винам, если не защищать их, и чрезвычайно гордящихся тем, что они представляют качественные продукты ручного производства. Большинство же компаний, продающих вина, предпочитают вина, опустошенные пастеризацией, стабилизацией в холоде или стерильной фильтрацией.

Жадность виноделов

Не обманывают ли мировые производители вин потребителей? Большинство виноградарей и/или виноделов специально увеличивают урожайность до такого запредельного уровня, что под угрозой оказываются характер и концентрация вин. Конечно, еще сохранилась горстка фанатиков, продолжающих, в ущерб финансовой стороне, отбраковывать значительную часть своего урожая ради того, чтобы под их маркой продавалось вино только высочайшего качества. Однако их число уменьшается. Все меньше производителей готовы сегодня пойти на виноградник и срезать лишние гроздья, чтобы сократить урожайность. Все меньше тех, кто готов сократить до разумного уровня объем удобрений. В течение последнего десятилетия производительность по всему миру бьет все рекорды с каждым новым урожаем. Результат — вина, в которых остается все меньше характера, концентрации и энергии. В Европе самые вопиющие нарушения норм урожайности наблюдаются в Германии и Бургундии, где сегодня урожайность превышает показатели 1950-х годов от трех до почти пяти раз. Аргумент, что сегодня за виноградниками осуществляется более тщательный и грамотный уход, что приводит к более высокой урожайности, лишь уводит нас от предмета обсуждения. В беседе «без протокола» любой серьезный, осведомленный винодел скажет вам, что: «Чем меньше урожайность, тем лучше вино».

Причина, почему вкус бургундских вин от Domaine Leroy более насыщенный, чем у вин других производителей, — не только в технологии, но и в том, что их урожайность составляет одну треть от урожайности других производителей бургундского. Если задаться вопросом, почему лучшие Chateauneuf-du-Papes делают Rayas, Pegaii, Bonneau и Beaucastel , то ответом будет их урожайность, составляющая половину урожайности других производителей апелласьона, то же самое касается и J.J. Priim и Miiller-Catoir в Германии. Неудивительно, ведь здесь поддерживают один и тот же уровень урожайности, и объем производимого ими вина в три раза меньше, чем у соседей.

Я вовсе не утверждаю, что время Великих вин прошло и что большая часть производимого ныне вина — дешевое пойло, подобное тому, что пили крестьяне в XIX веке. Однако реальность такова: чрезмерное удобрение почвы, современные аэрозоли, предотвращающие образование гнили, создание чрезвычайно урожайных клонов, а также неспособность удерживать объем производства на умеренном уровне приводят к урожайности, способной уничтожить репутацию многих самых знаменитых винодельческих регионов мира. Сегодня столь же сложно найти калифорнийское шардоне с насыщенным вкусом, как и концентрированное красное бургундское, способное к выдержке более 10 лет. Из-за высокой урожайности винограда шардоне в калифорнийских винах вы найдете лишь едва заметный привкус самого винограда при доминирующей кислотности и/или запахе дубовых бочек. Самое ужасное, что в этом вине осталось так мало его истинного вкуса. Но шардоне по-прежнему остается самым популярным белым вином в стране, так с какой стати снижать урожайность?

Конечно, если с одобрения некритически настроенной, индифферентной прессы, пишущей о винах, мы согласны платить большие деньги за посредственное вино, то мало что может измениться. Однако если потребители начнут настаивать на том, что цена S15 или $20, как минимум, подразумевает, что это вино должно доставлять гораздо большее удовольствие, то, возможно, эта мысль постепенно достигнет понимания производителей.

Этика и компетенции авторов, пишущих о вине

Описанные выше проблемы лишь иногда признаются средствами массовой информации, посвященными вину, где уместной является лишь коллективная точка зрения: нет ни одного вина, которое бы им не нравилось.

В Америке писать статьи о вине не является прибыльным или перспективным занятием, которому можно было бы посвятить все свое время. Исторически сложилось так, что самые интересные книги были написаны теми, кто продавал вино, например Алексисом Лишином (Lichine) и Франком Шунмэйкером (Schoonma-ker) — авторами самых популярных и авторитетных работ в Америке. Несмотря на то что эти люди сделали себе состояние на продаже вина, а не на книгах о нем, они оба смогли написать о вине объективно.

Сейчас в Соединенных Штатах существует всего лишь дюжина независимых винных экспертов, которые зарабатывают на жизнь исключительно написанием статей. Долгое время лидером по числу винных экспертов была Великобритания, где к этим людям относились с величайшим почтением, как того и заслуживают истинные профессионалы. Но даже там большинство винных критиков, имеющих огромный опыт и авторитет, вхожих в лучшие виноградники Европы, участвуют в продаже вина. Сможет ли кто-нибудь назвать хоть одного англичанина, который критиковал бы Lafite-Rothschild в период от 1961 до 1974 года или Chateau Margaux между 1964 и 1977 годами? Между тем, потребителя водили за нос.

Наверное, невозможно ожидать, что те, кто пишет о вине, смогут добиться чего-нибудь на этом поприще и приобрести авторитет без поддержки представителей винодельческой отрасли, однако такая поддержка может компрометировать деятельность критиков. Если авторы или винные издания получают вина для дегустации от самого производителя, вряд ли они станут в пух и прах критиковать его вина. Если их поездки на виноградники — проявление щедрости винодела, то вряд ли увиденное будет подвергнуто критике. Если во время поездки они останавливаются на ночь в шато, а на утро багажник их автомобиля заполнен ящиками с вином (как, к сожалению, это часто случается), может ли потребитель ожидать, что эти винные критики будут объективны?