Роберт Паркер - Винный гид покупателя

Даже если предположить, что критик таки решится, образно говоря, укусить кормящую руку, существует и другая проблема: многим пишущим о вине авторам недостает опыта, необходимого для правильной оценки вина. В настоящее время критиков, прежде всего, учат обращать внимание на структуру вина и уровень кислотности, и слабость этого обучения слишком часто становится очевидной при оценке вин: может оказаться, что степень удовольствия, которое вино доставляет или способно доставить в будущем, совершенно не принимается в расчет. Результатом становятся «критические» заметки, читая которые кажется, будто автор оценивал промышленную прочность различных сортов картона, а не напитка, который многие считают величайшим даром природы. Сбалансированность — это все для вина, и вина с резким или танинным вкусом редко, даже при вызревании, превращаются во вкусные, оригинальные, очаровательные напитки. Хотя сегодняшние винодельческие технологии, несомненно, лучше, чем были раньше, и некоторые из самых потрясающих вин всех времен производятся именно сегодня, слишком много места на полках магазинов занимают посредственные вина, которые едва ли заслуживают нашего внимания.

Имеется, однако, и ряд интересных тенденций. Рост журнала The Wine Spectator , где журналисты обязаны следовать строгому правилу: избегать конфликта интересов, привел к развитию более качественной и профессиональной журналистики. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что этот яркий журнал выходит дважды в месяц. Хороший пример для винодельческой промышленности, которая часто оказывается в осаде антиалкогольных экстремистов. Наконец, к чести The Wine Spectator , нужно отметить, что большинство их репортажей о дегустациях имеют одного-двух авторов, а не составляются анонимной, засекреченной комиссией. Я уже выразил свое критическое отношение к журналам о вине и дегустациям, где оценки являются результатом коллективного голосования комиссии.

Учитывая жизнеспособность лучших изданий о винах, существующих в нашей стране, вряд ли авторы, пишущие о вине, когда-нибудь утратят свое влияние. Тысячи и тысячи вин, появляющиеся на рынке, многие из которых отличаются завышенной ценой и посредственностью, требуют оценки критиками с учетом интересов покупателей. Но лишь тогда, когда журналисты, пишущие о винах, достигнут более высокого профессионального уровня и накопят опыт, когда навсегда будет оставлен неэффективный принцип: оценивать только кислотность и структуру вина, когда большая часть пишущей о винах англоязычной прессы начнет понимать и придерживаться основных правил конфликта интересов, лишь тогда, когда мы все поймем, что вино — это просто напиток, приносящий радость, к употреблению которого следует относиться серьезно и при этом не принимать этот напиток всерьез, — тогда, и только тогда улучшатся и качество работы журналистов,

и сами вина, которые мы пьем. Станет ли это реальностью, или нам придется вспомнить слова Марселя Пруста: «Мы не сможем заставить вещи измениться в соответствии с нашим желанием, но мы можем постепенно изменить наше желание. И хотя мы не смогли преодолеть препятствие, которое мы так жаждали преодолеть, жизнь сама подвела нас к нему и провела через него, и теперь, оглядываясь на пройденный путь, мы едва может разглядеть его, таким незначительным оно стало».

Я нисколько не сомневаюсь в том, что подавляющее большинство редких и тонких вин, продаваемых сегодня через розничную торговлю или на многочисленных винных аукционах, являются подлинными винами. Однако факты, накопившиеся за последние полгода, свидетельствуют, что, пока эта скрытая болезнь не переросла в эпидемию, следует расставить в этой области кое-какие «предупреждающие флажки». Предусмотрительные покупатели, виноторговцы и аукционные компании с солидной репутацией, специализирующиеся на лучших урожаях, тратят огромные силы на то, чтобы определить подлинность бутылок с вином, которые могут стоить тысячи долларов. Ведущие аукционные дома, осознающие, что фальшивок становится все больше, прилагают огромные усилия для определения подлинности каждого из вин, которые они продают. Несмотря на это, опытные фальсификаторы способны с легкостью воспроизвести бутылку (лучшие шато Бордо используют обыкновенные стеклянные бутылки, самые дешевые и распространенные в мире), этикетку, пробку и капсулу, обманув даже самого проницательного покупателя. Только вдумайтесь: возможно, высококачественные, редкие вина, производимые в ограниченном количестве, — это единственный драгоценный товар в мире, который не имеет гарантии подлинности, кроме пробки и этикетки, которую сегодня с легкостью можно воспроизвести, воспользовавшись обыкновенным сканнером.

Рынок вин стал местом недостойных спекуляций урожаями 1990 года, частью 1989 года и, конечно, 1982 года. Само по себе существование огромной армии фальсификаторов, единственная цель которых — воспользоваться в полной мере существующей возможностью быстро сделать деньги на продаже поддельных вин, — не является сенсацией: их существование было проблемой с незапамятных времен. Но, судя по числу писем и телефонных звонков в мой адрес от жертв, купивших вина с подозрительными этикетками и с еще более сомнительным содержимым, к этой теме стоит обратиться.

Впервые я столкнулся с подделками около 20 лет назад. Это были ящики Mouton-Rothschild 1975 года, которые продавались в Нью-Йорке по цене ниже рыночной. Вино было упаковано в потертые картонные коробки с полинялыми этикетками на бутылках. Помимо этих подозрительных деталей на дне бутылок имелась надпись « Made in Canada », а маркировка на капсулах не была типичной, характерной для вин Mouton. Вопиющая беспечность и небрежная работа преступника помогли очень быстро обнаружить подделку.

Многие изготовители редких, производимых в ограниченном количестве вин, знают о том, что их вина становятся предметом мошенничества, но они предпочитают помалкивать из страха, что широкое распространение потенциально опасной информации может дестабилизировать (мягко выражаясь) рынок элитных вин. Вне всякого сомнения, новость о том, что где-то на мировом рынке крутится около сотни ящиков поддельного «шато такого-то», снизит цену этого вина. Поместьям, производящим самые почитаемые в мире вина (все мы знаем какие), необходимо разработать более совершенную систему безопасности от подделок, однако, как это ни прискорбно, мало кто из них проявляет такое желание. Из числа элитных бордоских шато четыре действительно осложнили работу фальсификаторам. Начиная с 1988 года Рётк использует специальную этикетку, на которой при определенном освещении виден код, не заметный при обычном свете. В 1996 Chateau Petrus пошло дальше, начав использовать бутылки, на которых выгравировано слово d* Pdtrus. Chateau Yquem использует на своих этикетках водяной знак. Haut-Brion одним из первых, еще в 1957 году, стал использовать бутылки со специальным тиснением. В 1996 Lafite-Rothschild , дабы защитить себя от подделок, также стали использовать специально созданные для них бутылки с гравировкой. Несколько позже Chateau Margaux стало ставить на каждую бутылку специальный код. Все понимают, что как-то нужно защитить свое вино от подделок, будь то создание более сложных для воспроизведения этикеток (с серийными номерами, водяными знаками и т. д.) или организация специальных групп, занимающихся расследованием происхождения таких фальшивых бутылок.