Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

Святитель Иоанн Златоуст учит нас так обращаться к Богу: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца …» [29] Из литургии свт. Иоанна Златоуста. Наша молитва должна быть благоговейной. Подумайте только, к Кому мы обращаемся, — к «Безсмертному Царю и Богу» ! [30] Из заупокойной ектении.

Многим своим чадам Старец благословлял молиться по четкам, это помогает сосредоточиться и не терять молитву. Если нет при себе четок, можно использовать суставы пальцев — эти «четки» всегда при нас. По одной руке можно прочитать двадцать Иисусовых молитв и по другой столько же. Сидишь на какой-нибудь конференции, слушаешь выступления, доклады, а в душе и сердце стараешься внимательно читать молитву.

Мы ценили возможность молиться со своим духовным отцом, когда он проводил с нами свой отпуск. Батюшка любил, чтобы вечернее правило кто-то читал по памяти. Говорил Старец, что надо вникать в смысл читаемого, но при этом не упускать из сердца Иисусову молитву. Обращал наше внимание на слова из вечерних молитв «семя тли во мне есть». Он уточнял: то, о чем сказал святой Антиох, свойственно каждой человеческой душе, и истребить в себе «семя тли», то есть сохранить благодатью Божией от истления свою душу, можно лишь тогда, когда строго следишь за собой и открываешь каждый прилог греха. Те совместные молитвы в сумерках или уже в темноте под звездами остались в душе навсегда.

Батюшка нам показывал, как надо читать акафист Иисусу Сладчайшему . «Иисусе, Ангелов удивление» — медленно и вдумчиво прочитывать каждое слово. Это исключительный акафист. Какое там высокое богословие! Всегда ли мы читаем его с должным вниманием, вникая в смысл?

Так, вся жизнь должна быть прожита с Богом, тогда и в вечности будем неразлучны со своим Небесным Отцом.

Однажды во время отпуска в Алма-Ате, где ландшафт неровный, холмистый, Батюшка благословил нам разойтись в разные стороны, чтобы мы не видели друг друга, ни на что не отвлекались и внимательно творили Иисусову молитву.

— Говорите медленно на вдохе «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий» и на выдохе: «помилуй мя, грешнаго». При этом стремитесь хранить внимание в сердце. И чтобы ни одного помысла при этом не принимать! — и добавил: — Какой труд…

О том, какой это на самом деле труд, знают лишь те, кто имеет представление об Иисусовой молитве, очищающей сердце. Подробно это делание описано в диссертационной работе отца Наума.

Сначала читать молитву вслух, так легче отгонять помыслы, и стараться все внимание заключать в словах молитвы, влагать в них любовь, покаяние, смирение, кротость. А когда про себя читаем, то через ноздри надо дышать, с умилением, чтобы плакал наш дух. Нужно в глубоком покаянии, в отречении от всех помышлений произносить имя Божие. Бе́здна бе́здну призыва́ет… (Пс. 41, 8). Бездна греховная есть человек, она призывает бездну милосердия и любви Божией. Видите, какая тайна. Эту молитву надо повторять постоянно, везде: и в пути, и при работе простой, скажем, на огороде, и когда кушаем даже, и когда на службе стоим. Диакон говорит прошение, а за это время можно раз, два, три прочитать эту молитву.

Для желающих научиться правильно молиться безценным пособием послужит славянское «Добротолюбие», переводил его с греческого языка преподобный Паисий Величковский. В русском переводе опущено самое главное. Если этого не соблюдать, то повреждается сердце. Какая здесь особенность? Простая. Дышать надо не ртом, а через нос, иметь ноздревое дыхание. Некоторые этот момент опускают совершенно, а он очень важен. Начиная молитву, одновременно с вдыхаемым воздухом вводим ум в глубину сердца и произносим вслух или мысленно со вниманием, любовью при закрытых устах: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий», — некоторые особенно выделяют «Сыне Божий», — потом, слегка замирая, придержим дыхание, будто бы нырнули под воду, и при выдохе продолжим с чувством покаяния: «…помилуй мя грешнаго». По мере навыка постепенно уму будет легче сходить в сердце и захочется даже там приостановиться; тогда при мысленном призывании дыхание невольно само удержится, а будет это пауза или слова «Сыне Божий» — все зависит и от телесного и духовного состояния человека, и от его труда, времени и благодати Божией.

Одна монахиня как-то посетовала, что так и не стяжала непрестанной молитвы за многие годы, а Батюшка спросил:

— Когда-нибудь было такое, чтобы за день ты прочла пять тысяч Иисусовых молитв?

Молитва дается молящемуся (1 Цар. 2, 9), — читаем в Библии.

Некоторые сейчас стараются молиться непрестанно, а у них ничего не получается. Потому что нет смирения. Надо просить у Бога этой благодати, чтобы нам Иисуса Христа призывать непрестанно. Очень трудно. При этом необходимо приложить труд, чтобы не видеть, не слышать, не говорить ни о чем греховном в этом мире. Значит, не бродить никуда, не смотреть, кто во что одет, кто чем занимается, кто что говорит, тогда легче будет заключать внимание в словах молитвы.

Еще он нередко напоминал нам слова преподобного Серафима Саровского: « Те монахи, которые не соединяют внешнюю молитву с умной, — суть не монахи, а черные головешки. Бог внимает уму ». Говорил, что завет апостола Павла непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17) касается не только монахов, но и мирян.

Батюшка советовал строго подходить к подбору духовной литературы. Так, один современный греческий монах утверждает, что внимание во время Иисусовой молитвы следует концентрировать на нижнем отделе живота, тогда как в «Добротолюбии» говорится, что внимание следует сосредоточить на верхушке сердца.

Другой современный автор пишет, что молитва должна быть со слезами. Если слез нет, то нужно вспомнить что-нибудь печальное, заплакать и на этом фоне начинать молиться. Приняв во внимание такой совет, одна женщина поделилась им со своей подругой. Но та категорично возразила, что в этом есть нечто противоестественное, ведь слезы во время молитвы — это дар Божий. Каждая из них осталась при своем мнении. Обе они жили в Средней Азии, поэтому у Старца бывали редко, и этот разговор со временем забылся. А когда женщина, читавшая о необходимости печальных воспоминаний, приехала к Батюшке, он вдруг сказал ей: