Владета Еротич - Христианство и психологические проблемы человека

Книга задумана отнюдь не как классический учебник пастырской психологии и медицины, которую вот уже тринадцать лет я преподаю в Богословском институте в Белграде. Поскольку я не теолог и не психолог (я изучал психологию самостоятельно, поэтому не имею диплома), но психиатр и психотерапевт, я не счел подходящим написать возможный теолого-психологический справочник, который был бы полезен именно студентам-теологам. Занимаясь сорок лет психиатрией и психотерапией, а последние тринадцать лет более серьезно теологическими и православно-теологическими проблемами, я задумал эту книгу как попытку синтеза своих скромных и недостаточных знаний в православной христианской антропологии и все-таки зрелых знаний и умений в области современной глубинной психологии [19] Глубинная психология – общее название различных психологических школ и направлений (психоанализ 3. Фрейда, «аналитическая психология». К. Г. Юнга, «индивидуальная психология» А. Адлера, неофрейдизм, эгопсихология и др.), сделавших предметом своего исследования так называемые «глубинные силы» личности (в основном область бессознательного), которые противопоставлялись процессам на «поверхности» сознания. Оппозицией глубинной психологии выступает т. н. «вершинная психология» (по терминологии Л. С. Выготского и В. Франкла), исходящая из ведущей роли духовного измерения человека. , психиатрии и психотерапии. Поэтому прошу у всех будущих читателей моей книги благосклонного понимания и снисхождения.

Да пребудет Господь для всех, читающих эту книгу, истинным Светом и да исправит Он все мои невольные упущения и ошибки, а Матерь Божия да будет всем читателям Путеводительницей, Заступницей и Благодетельницей!

Если выводить значение религии из латинского глагола religare, что значит – вновь восстановить некую потерянную связь, или, в более широком смысле, повторно связать человека с тем, что его трансцендентирует [20] Т. е. выводит за пределу обыденности и чувственного опыта. , то не слишком смелым будет выглядеть утверждение, что каждый человек религиозен, a homo religiosus [21] Homo religiosus (лат.) – человек религиозный. есть универсальное свойство человеческого существа. Помимо того, что человек есть homo faber [22] Homo faber (лат.) – человек производящий. , homo ludens [23] Homo ludens (лат.) – человек играющий. Понятие предложенное Й. Хейзингой. См.: Й. Хейзинга. Homo ludens. М., 1997. , homo economicus [24] Homo economicus (лат.) – человек экономический, поведение которого управляется эгоистическими устремлениями (self-interest) и который при этом способен принимать рациональные решения. , он, бесспорно, по своей духовной сущности есть homo religiosus.

Невозможно, чтобы религия являлась людским воображением и иллюзией, человеческой слабостью перед непознанными природными и общественными силами, чем-то, «что основывается на вещественных, материальных условиях дегуманизированной жизни».

Недоказано и то, как утверждают некоторые, что в самом начале развития человеческого общества отсутствовали определенные религиозные представления. Следует напомнить, что уже более пятидесяти тысяч лет назад [25] Автор не оспаривает данные современной исторической хронологии, которые, как известно, вступают в противоречие с хронологией библейской. захоронение костей совершалось в пещерах, в определенных для этого культовых местах. В ту же доисторическую эпоху первые жертвоприношения, совершаемые людьми перед тем, как они отправлялись на охоту, были посвящены невидимому дарителю добычи, которую как раз и следовало убить на охоте во имя сохранения жизни.

Как считает Мирча Элиаде (Mircea Eliade) [26] Элиаде Мирча (1907-1986) – румынский ученый, антрополог, историк религии. После Второй мировой войны преподавал сначала в Сорбонне, затем в Чикагском университете. Из его работ по истории религии наиболее ценными являются труды, посвященные шаманизму, йоге, космогоническим мифам и «примитивным» религиозным верованиям. , один из лучших современных знатоков истории религии, существование небесного или солнечного бога принадлежит первичной архаической спонтанности человеческой религии. По мнению Фробениуса (L. Frobenius) [27] Фробениус Лео (1873–1938) – немецкий этнограф-африканист. , как и многих других исследователей после него, человек с самого сотворения мира развивал два метода своего первобытного отношения к невидимому: мистический и магический методы [28] Такую дихотомию (греч. – рассечение надвое; здесь – логическая операция) вряд ли можно признать удачной. Магия, в широком смысле слова (тип религии), не лишена мистического. Магия, в узком смысле слова (тип религиозной практики), относится к мистике скорее как форма к содержанию. . Мистика есть единство с Богом, магия есть единство с природой. Едва ли можно отрицать тот факт, что естественные науки и техника имеют магическое происхождение [29] На эту тему см., например: Косарева Л. М. Проблема герметизма в западных исследованиях генезиса науки // Косарева Л. М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997; Визгин В. П. Герметизм, эксперимент, чудо: три аспекта генезиса науки Нового времени // Философско-религиозные истоки науки, М., 1997. .

И по Карлу Густаву Юнгу [30] Юнг Карл Густав (1875-1961) – швейцарский психоаналитик, психиатр и философ культуры, основатель аналитического направления в психологии. Одной из важнейших идей Юнга было понятие коллективною бессознательного – неосознаваемого, но определяющего жизнь и поведение человека материала душевной жизни, который не связан с личным опытом, но наследуется из поколения в поколение и аккумулирует в себе духовную историю всего человечества. , религия есть прежде всего универсальный человеческий феномен. Образ некоего высшего существа, управляющего целым космосом неким невидимым способом и принимающего участие в делах человеческих на Земле, есть архетип [31] Архетипы – принадлежащие коллективному бессознательному (врожденные) структурообразующие элементы психики. , наследственный психический осадок (отложение), собственность коллективного бессознательного во всяком из нас. Это, по Юнгу, является психической истиной, и он ценит ее ничуть не менее, чем любую истину, историческую или физическую. «Следует осознанно признать в человеке идею Бога, – говорит Юнг, – ибо в противном случае, как правило, богом становится что-то иное, чаще всего некто или нечто недостаточное и глупое, такое, что отравляет только что пробудившийся разум так называемого просвещенного выскочки. Человеческая душа уже тысячелетиями говорит о богах, и еще тысячелетиями будет о них говорить».