Олег Крышталь - К пению птиц

Если я даже вспомню сейчас Лао Дзы, сказавшего, что «человек должен быть как вода», то в этом не будет ни малейшего поползновения к неуместной иронии: цивилизация стремится сделать жизнь более рачительной, безопасной и удобной.

Царство Слова берет всякую Личность на учет, не только присваивая ей номер, но и самими условиями жизни пытаясь ограничить мысли словами и цифрами, а поведение — поступками, предсказуемыми на судьбу вперед.

Порядок растет, однако важнейшими из лекарств становятся антидепрессанты, а самым дорогим товаром — если учесть цену последнего доллара в кармане — наркотики.

Это говорит о том, что Порядок в существенной степени чужд сущности смеющейся обезьяны.

Впрочем, можно думать, что это не беда, так как Царство Слова продолжает разбираться в строении Молекулы, собираясь, видимо, взять молекулярные кнут и пряник в свои руки. И не видно причин, почему ему не удастся исправить, в конце концов, нашу обезьянью сущность.

Рефлектируя, то-есть, заглядывая себе внутрь, сколько моя сущность позволяет, я предвижу трудности в разработке и внедрении лишенного непристойностей оргазма.

Но кто сказал, что трудности непреодолимы?

Для Прогресса полезно, чтобы Мы завидовали Тем, Кто Придет.

В другой своей жизни я занят, среди прочего, фармакологией.

Наверное, поэтому мой ум сочинил трогательную сказку о стае обезьян.

Как среди них объявилась особь, обнаружившая, что одна из трав помогает от колик в животе намного больше других. И особь указала на нее соплеменникам.

Не столь напуганный, как завороженный Глазом Акулы, продолжая этот текст, я вычислил внутри себя Всевидящее Око.

Пришло время осознать, что это такое:

— Око — орган сочувствия.

Кому хочется, пусть назовет его третьим глазом, но тогда я буду настаивать, чтобы только с больших букв: Третий Глаз.

— Третий, но очень, очень важный!

Спаситель объяснял, что видно этим Глазом — и учил смотреть.

Чтобы наука не забылась, Спасителя распяли на Кресте.

Если забыть печаль об индивидуальных судьбах людей и зверей, становится заметной общая картина течения Реки.

Движение проистекает из самого факта жизни, в основе которого — эгоистическая Молекула. Совершенствуясь в новых воплощениях, она стремится себя сохранить, прирастить и приумножить.

Нетрудно проследить и убедиться, что воплощениями Молекулы — существами как сознательными, так и простейшими — движет Нужда: кнут и пряник.

С первыми проблесками сознания, как только появляются признаки Свободной Воли, Нужда становится Желанием.

Свободная Воля видит, что желания ограничивают ее свободу — и хочет от них освободиться. Очевидны два пути освобождения от желаний: избавляться и удовлетворять.

Молекула так меня устроила, что небытие, соответствующее отсутствию желаний, представляется мне не Светом, который светит, а Тьмой.

Я прекрасно понимаю, как не согласен со мной тот, кто хочет стать Буддой. Но я твердо знаю: если ему не все равно, что я говорю, он еще далек от своей цели.

«Много ли человеку надо?» — риторический вопрос.

Что ни приобретешь, сколько бы его ни было, умещается все в той же бедной, алчущей голове. Она ненасытна и, кто знает, возможно способна вместить весь мир.

Из этого следует, что накопительство абсурдно.

Да вот беда, в этом мире, что ни скажешь о Личности, отрицание сказанного так же верно.

И в самом деле, если мир может вместиться в голове, так пусть он моим и станет: любая ветка, с которой можно перелететь на любую крышу — весь теплый ветер — и весь мир!

Мне показалось, что ангелы — такое же волшебное прозрение, как и непорочное зачатие. Будущее за ангелами: что стоит Новой Биологии приделать человеку крылья?

Все тот же ряд желаний:

— Хотели — и смогли!

Мне приснилось сегодня, что картина, висящая, сколько я себя помню, на стене моего жилища, стала трехмерной. Я был в восторге и только ждал утра, чтобы нести это чудо к искусствоведу: я даже знал, к кому. Во сне у меня не было беспокойства, что к утру чудо пропадет.

На картине нарисован окруженный большими соснами залив реки. Выход из залива открывает вид на русло. Глядя под углом, я увидел прежде невидимые участки течения. Сон избавил меня от старческой дальнозоркости, так что, когда я подносил картину к глазам, поверхность воды мерцала.

Змея Жизни: мы давно уже кажемся мне мерцающими в солнечном свете чешуйками ее кожи.

Сейчас я вижу, как Змея извивается вдоль течения Реки, а ее хвост в это время каменеет и становится предметом исследования жрецов нашего времени — ученых. К примеру, жрецы Новой Биологии, изучая изменчивость генов, недавно вычислили, откуда родом Ева.

Сумма наших знаний — виртуальное единство с прошлым.

Как никогда раньше, сейчас мне очевидно, сколь малый участок течения открыт моему взору.

Я смиренно понимаю, что в доступном мне поле зрения невозможно разглядеть ни цель, ни направление Непрерывного Акта Творения.

Непонятно даже, на чем остановить взгляд в насыщенной бесконечным числом атрибутов картине Бытия.

Может, притягательная сила Веры в том и состоит, что на ней можно успокоиться внутренним взглядом — и не потеряться в бесконечном мире, в котором ты сам конечен?

Если чего не видишь, можно только верить, что невидимое существует.

На существование невидимого указывают видимые признаки.

К примеру, черная дыра, невидимая по определению, может проявить себя, искривляя лучи света.

На существование Бога призваны указывать чудеса.

На существование Братьев указывает независимый от моего сознания — то есть, от Меня! — открывающийся в рефлексии ход моих мыслей.

Надеясь, что Братья подскажут, спрашиваю себя:

— Что есть Я?

Отвечаю, как могу — в сознании неспособности самоопределиться:

— Всего лишь Кай, временный Участник Непрерывного Акта Творения.

Кай неудовлетворен своим статусом и хочет изменений.

Так он устроен.

Мне представилась модель «мы в этом мире».

Каждому из нас открыто свое Окно в Стене. Сквозь Окно с нами общается и за нами наблюдает пославшая нас в мир Сила. Она наделила нас логикой, и поэтому я думаю:

— А зачем за нами наблюдать? Значит, от нас чего-то ждут. Значит, мы посланы за чем-то.

Логика заставляет предполагать, что раз мы за чем-то посланы, значит, Силе чего-то не хватает.

Значит, пославшая нас Сила — не Бог?

Может, от того и Спасителю на Кресте стало страшно?

Я попытался поживей себе представить, как Сила измучилась вопросами — ей самой непонятно, откуда и зачем она — и послала нас искать ответы.

Однако у нас — всего по два глаза, и мы видим мир трехмерным, чего явно не хватает, чтобы проникнуть в суть вещей. Смотреть, куда хочешь, третьим глазом, чтобы увидеть нечто в многомерном пространстве, не в нашей власти.