Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Обожаю американский сериал «Бесстыдники» про низшие социальные слои Чикаго. В нем папа говорит дочери: «Ты плохой алкаш». Потому что хороший алкаш наслаждается своим состоянием, он не хочет напиться как можно быстрее, его цель – пробыть под мухой подольше и при этом держаться на ногах. Я примеряю критерий на себя, и выходит, что алкаш я преотличный: тоже добросовестно пытаюсь растянуть удовольствие. Фрэнк из сериала продолжает мысль: «Хороший алкаш весел, ты же начинаешь злиться». И здесь все сходится, веселье у меня в крови. Ну, когда туда же попадает алкоголь.

Зачем же тогда я вообще решила отказаться от выпивки, раз я «хороший алкаш»? Мне хочется оправдать свой срыв: в чем, собственно, была проблема? Зачем бросать?

Попробовав трезвость, теперь я знаю ответ, до которого никогда бы не дошла, продолжая винное забытье.

Мои желания так часто обесценивались в детстве, что уже взрослой я стала сомневаться, нормально ли вообще испытывать те или иные чувства. И нашла верный способ – просто молчать, просто терпеть, просто быть удобной. Я была кастрюлей, в которой кипела вода, но я не снимала крышку. Я подливала холодного вина и успокаивалась, правда, ненадолго. И с каждым следующим разом вонь от кипения становилась все невыносимее.

А Юля показала, что можно снять крышку и даже выключить плиту, и тогда вино окажется не нужно.

Но чтобы снять крышку, а тем более выключить плиту, надо приложить усилия, поэтому от опции с вином, которую воплотить в разы легче, не так-то просто отказаться. Радует, что я уже убавила огонь на своей конфорке как минимум на несколько отделений.

Еще один несравненный аргумент в пользу трезвости: я пишу лучше, когда не пью. Возможно, это и станет моим святым источником воздержания – желание хорошо писать.

Когда я с похмелья пытаюсь работать, кажется, что вязну в слайме и не могу двигаться. Переход от одного умозаключения к другому напоминает путь акробата по канату над пропастью.

Почему я вообще страдаю над этими буквами? Я уверена, что стоит писать лишь о том, о чем больше всего не хочется. А мне каждый раз не хочется – это точно.

Знаешь имя Ли Израэль? Женщина, которая всю жизнь скрывала себя за автобиографиями и подделкой писем знаменитостей. Лишь бы не показать, что у нее в нутре и внутри. Почему? Почему все писатели вообще боятся писать?

Потому что это как выставить себя на витрину голой, только хуже: если осудят твою внешность, то ты как бы и ни при чем – что дано, то дано. Несмотря на самоуверенность пластических хирургов и фитнес-гуру, мы не так уж много в силах изменить.

Но если посмеются над твоим нутром, это будет невыносимо, потому что люди критикуют или (еще хуже) не замечают то, что на самом деле ты и есть.

Вчера гуглила, пьет ли Дженнифер Энистон алкоголь. По стечению обстоятельств я обожаю двух суперзвезд, и обеих зовут Дженнифер. И обе не пьют алкоголь даже по праздникам. Совпадение? Не думаю.

Но, знаешь, почему они не пьют? Потому что алкоголь сушит кожу! Самый нелепый повод не выпить, который мне доводилось слышать. Пишу я, расправляя борозды морщин по краям лица. Этот аргумент не кажется мне весомым. Когда мне хочется весомого аргумента, я звоню Юле, а не вспоминаю про Дженнифер: ни Лопес, ни Энистон. Юля, кстати, их тоже обожает.

Углубляясь в дебри Гугла, я узнала, что Энистон не только не пьет, а еще и не употребляет кофе, рис, картошку и хлеб. И все это, конечно, круто, но как она может жить без кофе?

Я спокойно отношусь к своей внешности. Во-первых, у меня есть муж и регулярный секс. Во-вторых, мама научила меня, что любовь надо заслужить, и вовсе не гладким, как яичко, лицом или круглыми ягодицами. Мои ягодицы никогда не были круглыми, они были широкими и увесистыми. Мне всегда говорили, что я похожа на армянку: черные широкие брови, глаза цвета грецкого ореха, длинные темные вьющиеся волосы, которые я, конечно же, каждый день выпрямляю, узкие плечи и широкие бедра. Я никогда не сидела на диетах и каждые выходные пеку детям печенье и пироги. Ну ладно, пеку почти каждый день. Я никогда не занималась спортом ради рельефных рук или чтобы похудеть, мне просто нравится двигаться. Поэтому я не знаю, сколько вешу и какой у меня объем талии. Наверное, из-за того, что человека манят недоступные противоположности, меня так восхищают все эти голливудские актрисы. Читать желтую прессу – как ванная с пеной, как бокал красного, как покупка ненужной, но приятной безделицы.

На самом деле, сейчас я понимаю: чтобы чувствовать себя хорошо, мне не нужно ничего. Ни еда, ни сигарета, ни бутылка не подарят мне спокойствие. Через пару дней муж и дети вернутся. И я знаю, что сделаю, когда входная дверь откроется.

Когда на вечеринке ты говоришь, что бросила курить, что ты слышишь?

– Круто!

– Молодец!

– Расскажи, как тебе это удалось?

Когда ты говоришь, что бросила пить, возникают совсем другие реакции.

– У тебя, что, были проблемы?

– Ты алкоголичка?

– Сочувствую.

Как будто ты бросила не вредную привычку, а тухлый помидор в лицо обществу.

Начиная с первого дня трезвого лета я не скрывала, что не пью. И каждому второму, кто меня не жалел, тут же стало жизненно необходимо объяснить, почему пьет он, хотя я об этом никогда не спрашивала.

– Да я пью только раз в неделю, мне помогает расслабиться.

– А ты слышала, что бокал красного укрепляет сердечно-сосудистую систему?

– Знаешь, у меня в семье, если не пить, можно умом тронуться.

– А я для настроения себя буквально заставляю!

Чтобы не закатывать глаза и не вспоминать те славные времена, когда я притворялась, что и сама буквально себя заставляю, я щипала руку, а потом немного морщилась якобы в знак понимания и сочувствия.

Чаще других друзья травили байку «мне просто нравится вкус». Когда я спрашивала таких эстетов и почитателей винных нот, что они сделают, если вдруг все вино в мире станет безалкогольным, то слышала неизменное: «Перейду на… (нужное подставить)». И там были далеко не девственные воды и терпкие морсы.

Мой сын попробовал вино в два года. Ему не понравилось. Дети морщатся и не понимают, как можно любить «эту гадость». Но, допустим, я люблю вкус вина. Однако согласилась бы я это пить без прекрасного чувства расслабления и веселого волнения, которые оно мне гарантировало? Вряд ли. Я не побежала за коробкой безалкогольного, как только смыла остатки алкогольного в раковину.

Никогда не встречала человека, который наливает бокал, крутит его с важным видом, прикрывает глаза в предвкушении яблочного послевкусия и честно признается: «Я пью, чтобы захмелеть и немного уйти от себя». Сама я никогда не пыталась придать собственному разгильдяйству культурный флер и эстетский налет, что все равно не приблизило меня к чистому горизонту. Ведь про побег от себя я, увы, поняла, только когда попыталась перестать пить вовсе.