Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Когда Сережа нанял вместо меня Андрея, я даже не понимала, что обиделась. Все было логично: я не смогу одновременно ухаживать за детьми и полноценно работать. Но вопрос был не в том, что делал Сережа, а в том, как. Как смотрел на меня, когда я высказывала мнение о чьей-то картине. Как поднимал бровь, когда оценивал мой наряд перед выходом. Как улыбался правым краем лица, когда я спрашивала, хорошо ли выгляжу.

Он мог хотя бы сделать вид, что ему не хотелось прекращать совместную работу.

Зато Андрей понравился мне сразу.

В фильмах, где показывают рехабы, героям часто запрещают заводить отношения, пока они не освободятся от зависимости. Я запомнила рекомендацию из фильма «28 дней»: сначала купи растение; если через год оно не сдохнет, заведи животное; если и оно выживет, ты готов завести отношения с живым человеком. Каково? На опыте первой купленной мною в самостоятельное обладание кошки я поняла, что просто не хочу заботиться о сестрах наших меньших. Кошка та, кстати, убила мои растения и таким образом вернула меня на нулевой этап, который надо было пройти, чтобы взять на себя ответственность и по-настоящему сблизиться с другим человеком. Все это произошло той же осенью, когда я избавилась от иллюзии умеренного употребления.

Пока я не разберусь в себе, я всегда рискую повторить старые ошибки и все усложнить. Через год после того, как я действительно перестала пить, я уже стала другой и мой выбор партнеров – тоже.

Мне трудно далось понимание этой логики, но стало намного легче жить, когда до меня все-таки дошло. Если не научиться заботиться о себе и не узнать, наконец, что для меня важно и нужно, как я смогу объяснить это другому? Зависимому хорошо бы для начала полюбить только одного человека – себя. Когда у меня хватит на это душевных сил, я смогу полюбить по-настоящему и кого-то другого. К тому же отношения могут принести боль, и, чтобы ее выдержать и не приложиться к бутылке, нужно быть сильным.

Это не значит, что выпивающие так уж одиноки. Нет. И если верить в теорию половинок, то идеальными половинками для зависимых становятся созависимые люди. Они терпят, и с удовольствием, все пьяные выходки, поэтому любители выпить живут в иллюзии, что в их жизни есть любовь. Но это не так. В их жизни есть зависимость, а если рядом при этом присутствует любовник, то такой зависимостью для него является сам поклонник Бахуса. Ты сам как будто превращаешься в бутылку водки для ближнего.

Пока я пью, я грецкий орех в скорлупе из иллюзий. Алкоголь и есть моя скорлупа, сквозь которую мир кажется не таким уж плохим. Толщина скорлупы, прямо скажем, сильно зависит от количества выпитого алкоголя. Даже если ты, например, пьешь два раза в год по бокалу вина, ровно на эти два бокала вина ты и оказываешься в этиловой скорлупе. Пока тоненькой, как ногти младенца, но все же в скорлупе, и все же для чего-то она тебе нужна.

Потому что показать свой орешек миру таким, какой он есть, без скорлупы, довольно боязно. Могут съесть, раздавить или выбросить. Но пока я смотрю на мир из скорлупы, я никогда не увижу реальной картины. И именно желание увидеть и почувствовать мир таким, какой он есть, – это и только это желание помогает мне воздерживаться в 2020 году. Только любопытство, только смелость.

Даже если скинуть скорлупу, а там все не так радужно, это нужно плоду, это нужно душе, это было так нужно мне.

Конечно, логично между неприглядной реальностью и сносной, да что говорить, чаще всего приятной нереальностью выбрать второе. Логично хотеть быть счастливым, а не бороться с обстоятельствами. Поэтому так трудно отказаться от спиртной подпорки. Но когда желание обрести счастье в реальности, по-настоящему, даже сквозь пот и слезы, становится невыносимым, тогда есть шанс избавиться и от этой скорлупы.

Роль скорлупы может играть не только алкоголь, но и никотин, секс, еда, наркотики – все, что заставляет тебя кайфовать здесь и сейчас, не ориентируясь на настоящее положение вещей. Все, что мы воспринимаем как награду. Желание жить так, чтобы не вознаграждать себя за день, в котором одни тяжи и ноши, желание наслаждаться каждой минутой и рождает истинную сытость. Ведь дело не в том, чтобы просто перестать пить. Дело в том, что нужно разобраться, почему алкоголю так долго удавалось управлять моей жизнью.

Получение сиюминутного удовольствия чревато тем, что каждый раз выбивает по здоровому кирпичу из башни уверенности в себе, которую я возводила в свободное от возлияний время.

Я аккуратно строила ее из «я могу вот это и вот то», она, к сожалению, не строится из модных установок и медитаций, как бы нам этого ни хотелось. Эта башня строится из действий. Не всегда успешных – ведь это не башня достижений. Но всегда – действий, а не мыслей, намерений или разговоров.

Я имею в виду не только «я могу быть ведущим», но и «я могу сходить на кастинг». Не только «я могу написать бестселлер», но и «я могу написать книгу, могу каждый день писать и довести дело до конца».

Каждый раз после выпивки моя башня распадалась до основ, и каждый раз строить ее было все тяжелее.

Когда я рассказала Сереже о том, что сделала, меньше всего я ожидала услышать то, что он мне сказал. «Карина, я все знал. Более того, я специально нанял Андрея, чтобы ты наконец-то сделала то, за что так себя коришь. Я хотел сделать тебя счастливой, но мне удалось только добавить в и так непростой набор твоих страхов чувство вины. Я, если честно, ждал, когда ты мне скажешь. И, не буду врать, у меня были мысли от тебя уйти».

У меня закружилась голова, я закрыла глаза и села на диван. Я никогда не чувствовала себя такой дурой.

Когда Андрей в первый раз предложил, чтобы я скопировала картину Сережи, я рассмеялась. Но своим мягким голосом и спокойным взглядом Андрей убедил меня, что так будет лучше. Что Сережа устал и не успевает удовлетворять все нужды клиентов. Что, в конце концов, мы одна семья, и это пойдет на пользу всем. Мы просто будем продавать в два раза больше, и Сереже совсем не обязательно об этом знать.

Да, я была уверена, что он взбесится, если узнает. Взорвется и будет смотреть на меня своим фирменным презрительным взглядом. Сережа не был таким уж идеалом, как можно было подумать. Да, в нем была харизма и творческий полет, но дома он часто срывался и мог наорать на меня или детей, если ему что-то не нравилось.

То ли дело Андрей. Андрей восхищался моим умением копировать, а я чувствовала, что веду двойную жизнь. Именно перед первой копией я выпила бокал красного и сказала себе «да», но я никогда не рисовала пьяной. Под предлогом помощи Андрею я приходила к нему в студию с детьми, и пока они ползали по полу, а Андрей смотрел, чтобы на них не упали банки с красками или кто-то не запихнул в рот кисточку, я рисовала. Впервые со студенческих лет.