Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Это были самые счастливые дни. У меня было два мужчины: один восхищал меня, другой восхищался мной. С одним я была музой, с другим – мастером.

Перевоплощения всегда были частью меня: с подругами, с детьми, с родителями. Я смотрела на того, кто был передо мной, и как будто говорила ему: «Ты скажи мне, кем быть, а теперь – ты». Я ругалась матом с приятелем, который любил вставить острое словцо, и пила ненавистный огуречный сок со стокилограммовой подругой, которая в очередной раз пыталась похудеть.

Моим самым большим желанием было, чтобы другие наконец-то определили, кто же я на самом деле. Алкоголь защищал меня от боли открытия, кто я есть на самом деле. Что я люблю или что мне нужно для счастья? Было страшно не знать таких элементарных вещей.

Мое счастье продлилось восемь месяцев, пока мы с Андреем не прокололись. Точнее, я думала, что мы прокололись. А на самом деле Сережа снова просто обыграл меня, просто наблюдал со стороны мою жизнь и неловко посмеивался. Знакомое чувство бешенства расплылось по моему телу.

– Я тебя ненавижу!

Я ушла. Трезвость трезвостью, но меньше всего мне хотелось чувствовать себя дурой. Я вновь и вновь прокручивала свои «предательства» и понимала, сколько времени и энергии за последние годы тратила на самоедство. Я вспоминала, как хорошо играл свою роль Андрей, как обвинил меня в том, что из-за меня карьера Сережи закончилась. А на самом деле закончилась лишь роль Андрея, после того как мы поцеловались.

Только спустя полгода абсолютно трезвой жизни, уже в 2020 году, я добралась до той больной точки, я бы даже сказала, больного мячика для пинг-понга, в который колет меня жизнь на разных уровнях, и увидела, что же на нем за надпись.

Я поняла, что именно из-за него мне и больно, хотя на первый взгляд сами жизненные события могут быть напрямую с ним совершенно не связаны.

Я говорю по телефону с клиентом, в этот момент кричат дети.

Бывший муж рассказывает, что ему нравится, как пишет знакомый редактор.

Сестра на повышенных тонах требует снять ее майку.

Друг не предлагает встретиться, хотя мы оба оказались в другом городе.

Когда происходит нечто подобное, мне хочется выпить. Но потом моя мысль от спиртного сразу переходит к мячику: вот он, завертелся внутри, словно на струе воздуха в лото по телевизору. Я накрываю мячик рукой, и он становится меньше, а я забываю про то, что пару минут назад хотела дать ему разбухнуть от порции вина или виски.

Я не знаю, когда запустился этот механизм, когда начал пухнуть во мне этот мячик. Наверное, если бы я пошла к психоаналитику, мы бы докопались до трагической сцены в детстве, когда мама покритиковала мой танец или папа равнодушно отстранился от объятий. Но я думаю, что важно не то, когда это произошло, а то, как с филигранным разнообразием один и тот же сюжет проигрывается в моей жизни.

А надпись на моем мячике: «Страх, что меня не любят и не уважают». Я постоянно на подсознательном уровне ищу этому подтверждение. От ссор с сестрой или мамой к разводу, я прохожу этот сценарий вновь и вновь, заливая переживания достаточным слоем алкоголя, чтобы смотреть на боль с улыбкой, сваливать все на жестокость одних и несовместимость с другими, когда дело всего лишь в моем восприятии.

Я говорю по телефону с клиентом, в этот момент кричат дети. «Они меня не уважают, я плохая мать», – думаю я, хотя в тот момент, возможно, они даже не обратили внимания на то, что я с кем-то там общаюсь.

Бывший муж говорит, что ему нравится, как пишет знакомый редактор. «Он не ценит меня как мастера», – думаю я, хотя, возможно, он просто хотел поделиться полезным для меня контактом.

Сестра на повышенных тонах требует снять ее майку. «Она меня не любит и не уважает», – думаю я, хотя так могло проявляться ее плохое настроение, а не неприязнь лично ко мне.

Друг не предлагает встретиться, хотя мы оба оказались в другом городе. «Ему со мной невесело», – думаю я, хотя, скорее всего, ему просто было веселее в тот конкретный момент с новой девушкой.

Каждый раз, когда происходят ситуации, приносящие дискомфорт, они на том или ином уровне отсылают меня к этому страху – быть отвергнутой. И хочется поблагодарить трезвую жизнь за то, что я поняла, как это работает.

Потому что такие ситуации как по волшебству стали происходить все реже и реже. Точнее, я стала просто адекватнее на них смотреть. И концентрироваться на важном.

Удивительное открытие решило и еще одну загадку, которую я никак не могла разгадать. У меня вызывали сильную неприязнь люди, которые регулярно пили, плохо питались и так же выглядели. Я уже знала, что это ненормально, что нас бесит только то, что мы находим в себе, но я не понимала, как это работает, ведь я уже не пила и ухаживала за собой, я молодец, почему же живущие не по правилам продолжают вызывать отторжение? Почему мне хочется их оскорбить, накричать, продемонстрировать им их же никчемность?

Ключ к спокойствию лежал не только в том, чтобы научиться заботиться о себе. Но и в понимании и сострадании к тем, кто, как и я когда-то, пока не научился себя любить. А понимание и сострадание приходят тогда, как ты сам по-настоящему себя полюбишь. Не сделаешь внешние атрибуты мерилом собственной хорошести или нехорошести (питание, спорт или воздержание от алкоголя), а будешь любить себя и ухаживать за собой, даже если накануне съел ведро сосисок. Отрицая слабую часть себя, мы не можем полюбить собственную личность полностью.

И это уже намного интереснее самого первого моего открытия и исследования в начале 2019 года, когда ты вдруг понимаешь, что именно сейчас запиваешь.

Я перестала отрицать свою боль, я полюбила свой теннисный мячик. Но в мире, где царит позитивное мышление, как и культура обильных возлияний, сделать это было непросто.

Нам говорят:

«Ты можешь выбирать свое настроение».

«От тебя зависит, как относиться к обстоятельствам».

«Будущее состоит из твоих мыслей сегодня».

И в мире позитива становится стыдно ныть, плакать, расстраиваться «по пустякам». Страшно хандрить, когда думаешь, что создаешь себе будущее, слепленное из вселенской тоски. Неприятно пропускать и недоделывать, когда на душе тревожно и кошки уже не скребут, а преспокойно роют полноценную яму.

Запихиваешь поглубже недовольство, собираешься и действуешь. А если не можешь, то всегда можно придать себе смелости или веселости с помощью бокала вина. А потом – бах: депрессия, выгорание или истерика из-за сломанного ногтя.

Насколько же легче мне стало, когда я поняла, что страдать надо, плакать важно, расстраиваться не стыдно. Во внутренней грязи можно хорошенько извозиться. Не измазавшись, убрать ее легко только герою плохой мелодрамы. А если в перчатках прятать неприглядное в пакет, то ходить с ним в какой-то момент становится так же удобно, как в обуви на пять размеров меньше. В моем так вообще завелась когда-то жаба.