Ефрем Сирин - Собрание творений. Толкование на пророческие Книги Ветхого Завета

Живу Я, говорит Царь, Которого имя Господь Саваоф (Иер. 46, 18). Фараон придет как Фавор среди гор и как Кармил при море. Так говорит пророк о второй битве, в которой вавилоняне, вошедшие в Египет и опустошившие его, убили и царя. Поэтому пророк и представляет фараона в образе рассевшейся скалы и упавшей в море, чем и выражает, что он не возвратится с битвы и нет ему надежды восстать.

Египет – прекрасная телица (Иер. 46, 20). Так пророк называет Египет или потому, что египтяне были обрезаны Иосифом, или потому, что поклонялись они всяким идолам, по обычаю язычников. Телицей же называет Египет по плодородию и обилию земли их и потому, что египтяне, наслаждаясь всякими удовольствиями, подобно упитанной телице, предавались своим похотениям, не зная о тех бедствиях, которые грозят им от халдеев. Подразумевая наемных египетских воинов, пророк говорит, что наемники его среди него, как откормленные тельцы, – и сами обратились назад (Иер. 46, 21). Это пророк говорит о второй битве халдеев в Египте. Ибо в первой брани египтяне встретились с вавилонянами в их владениях. «Народ северный» (см.: Иер. 46, 24) – так Иеремия, как и другие пророки, называет вавилонян, потому что жили они в земле, лежащей на севере от Иерусалима.

Голос его несется, как змеиный; они идут с войском, придут на него с топорами, как дровосеки (Иер. 46, 22). При виде вавилонян египетские наемные воины, как откормленные тельцы (Иер. 46, 21), привыкшие к удовольствиям, как только настанет время сражения, обратятся в бегство и не выдержат неприятельского нападения.

Вот, Я посещу Аммона, который в Но (Иер. 46, 25), то есть Александрию. «Тебя, – говорит Бог Александрии, – истреблю и разрушу, а с тобой и прочие города египетские». Но после того будет он населен, как в прежние дни (Иер. 46, 26), то есть по прошествии сорока лет, как пророчествовал Иезекииль (см.: Иез. 29, 13). В конце этого пророчества Иеремия обещает и евреям, и египтянам возвращение мира и тишины, но не в прежнем виде, без полной свободы от всякого чуждого рабства, потому что, свергнув иго халдеев, были они в великой зависимости от персов, греков и римлян.

О Филистимлянах (Иер. 47, 1). Все бедствия, какие Иеремия предрекал филистимлянам, постигли их от руки халдеев. Навуходоносор, одолев египтян в Каркамисе, не успокоился, но в следующие годы пошел войной против народов, живших за рекой Евфратом, против иудеев, моавитян, аммонитян, филистимлян и других сопредельных народов, против Финикии, Тира и Сидона, и покорил их. Потом пошел на Египет, опустошил всю землю, умертвил фараона Нехао и поставил в Египте нового царя. Этим подтверждается отмеченное нами прежде, что пророк не соблюдает порядка времени в своих пророчествах, ибо очевидно, что сказанное здесь о филистимлянах предшествовало порабощению египтян.

Вот, поднимаются воды с севера, то есть вавилоняне, и сделаются наводняющим потоком (Иер. 47, 2). Пророк обозначает этим множество вавилонян и быстроту их нападения. Как потоки при разливе своем естественно похищают и увлекают все, что встречают на пути своем, так и халдеи, как говорит пророк, устремятся на филистимлян, поразят и истребят их, а вместе с ними подвергнутся опустошению Тир и Сидон, как и Исаия прежде предрекал и говорил, что унижение Тира и Сидона продолжится семьдесят лет (см.: Ис. 23, 15). И Иезекииль пространно описывает брань Навуходоносора с Тиром, продолжавшуюся тринадцать лет.

Господь разорит Филистимлян, остаток острова Кафтора (Иер. 47, 4). Пророк упоминает остров Кафтор, потому что филистимляне переселились с ближних островов и стали обитать по морскому берегу в Палестине. Это показывает нам и пророк Амос, говоря: Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской и Филистимлян – из Кафтора? (Ам. 9, 7).

О Моаве так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев (Иер. 48, 1). Пророк от филистимлян обращается к моавитянам и соседним с ними народам аравийским, возвещает им поражение в нашествие вавилонян и объясняет им словом то, что прежде представлял образно моавитским послам, которые шли к царю Седекии, сделав себе узы и ярмо и возложив их себе на шею (см.: Иер. 27, 23). Причиной же падения моавитян пророки Иезекииль и Софония представляют их гордость (см.: Иез. 25, 7; Соф. 2, 8), ибо моавитяне, по высокомерию сердца своего, превозносились перед народом Божиим, попавшим под тяжкое иго рабства, и смеялись над бедствиями, какие терпели иудеи. Из этого можно заключить, что бедствия, которым подверглись моавитяне, постигли их уже после того, как оба царя – и самарийский, и иерусалимский, – покорены были ассириянами и вавилонянами и лишены царств и свободы: Горе Нево! Он опустошен; Кариафаим посрамлен и взят (Иер. 48, 1). Эти два города моавитские еще в начале войны были взяты и разорены халдеями.

Нет более славы Моава; в Есевоне (Иер. 48, 2), то есть о том пресловутом городе, славой и богатством которого столь гордились моавитяне. Замышляют против него зло: пойдем, истребим его из числа народов, то есть пусть не будет в нем жителей, и из-за недостатка обитающих сделается он совершенной пустыней. Так скажут халдеи и слово исполнят на деле. Я, Господь, спас Есевон во дни Моисея и не разрушил его, но город этот, который пощадил Моисей, разорят и с землей сравняют халдеи. И ты, Мадмена, погибнешь, и не будешь вызывать врагов на брань словами хульными: меч следует за тобою и поразит тебя.

Слышен вопль от Оронаима (Иер. 48, 3), потому что и он в то же время будет покорен и разграблен. Вопль подняли дети его на восхождении в Лухит (Иер. 48, 4–5). Здесь пророк пространно и раздельно описывает общий плен моавитского народа и призывает к плачу, особенно же бедных моавитян, которых было много между пленными. Упоминает о двух горных путях – Оронаимском и Лухитском, потому что ими сыны переселения отведены будут в Вавилон. Об этих двух путях говорит Исаия, описывая плен моавитян (см.: Ис. 15, 5). Бегите, спасайте жизнь свою (Иер. 48, 6). К моавитянам обращает пророк слово, как если бы они были перед ним, и советует бегством спасаться от бедствия, спешно приближающегося к ним. Будьте подобны обнаженному дереву в пустыне, уподобьтесь дереву, оставленному в пустом месте, до которого не долетает стрела и к которому не приближается враг. Так говорит потому, что моавитянам легко было укрыться в окружавшей их обширной и необитаемой пустыне.