Кале Мырзахан - Долина семи рек. Книга I

После сигнала все девушки пустились в скачку. Во весь дух понеслись вперед по степи девушки с ногайками в руках. За девушками, посвистывая, покрикивая пустились вдогонку джигиты. Кто из джигитов догонял свою жертву, приглянувшуюся ему девушку, тот получал в награду поцелуй, и они вместе выбывали из игры. Одна за другой выбывали девушки и джигиты их догнавшие, и вот все взоры обращены на Койсын, одной оставшейся из девушек. Смех мальчишек, издевки стариков, колкие насмешки девушек над неудачниками привели к тому, что не было желающих среди жетысуских джигитов состязаться с Койсын. Копбай, сидя верхом, любовался как она скачет, мчится на тулпаре. И вдруг Копбай бросился в погоню. Толпа восторженно приветствовала Копбая и замерла в ожидании зрелища. Со всех сторон посыпались шутки. Зрители стали посмеиваться над Копбаем, ожидая его проигрыша и унижения. Но вдруг затихли при крике из толпы:

– Догоняет! Догонит!

Прекратив шутки и насмешки, люди обратили взор на то, как расстояние между Койсын и Копбаем стремительно сужается. Прошелся одобрительный и ликующий гул, спесь прошла.

– Жарайсын 49 49 Жарайсын – молодец Копбай! Догони дерзкую! Покажи кто главный! – крики со всех сторон участились. Эмоции накалились. И вдруг в толпе прошла новая волна ликования и криков:

– Догнал, догнал!

Копбай догнал Койсын! Койсын бросила ему свой шелковый платок, подтверждая его победу. Он довольствовался платком и не решился требовать поцелуя. Повернув обратно коней, они вместе медленно тронулись в сторону зрителей. Толпа, требовавшая усмирения побежденной, разочарованно гудела, наседая на победителя «поцелуй, поцелуй сорви». Скромный Копбай лишь восторженным и влюбленным взглядом смотрел на нее, а Койсын ехала на своем вороном так, будто она и не проиграла. Изредка поглядывала на Копбая и поймав его взгляд, отворачивалась. Обычно джигиты или боялись ее, или грубили в ответ ее дерзостям, раздражая ее еще более, а тут желтолицый Копбай держался вежливо и с достоинством. С непривычки девушка молчала, не зная, как себя вести с ним. Толпа при их приближении, бросилась к нему поздравлять с успехом и победой. Он застенчиво и неловко принимал поздравления, еще больше смущаясь и краснея.

Копбай, уставший от легкомысленных девушек и женщин, сбегавших с ним в камыши при первом удобном случае, впервые влюбился в дерзкую, гордую, не похожую на других, девушку. Накануне вечером, у алтыбакан, в ней он увидел свою будущую жену. Впервые ему захотелось жениться, захотелось настоящей семьи, детей. Одна большая преграда: Койсын засватана с младенчества за другого. Но есть надежда: семья жениха обеднела и не могла выкупить невесту. Не выплатив калыма, семья жениха не могла увезти Койсын, и годы шли.

До вечера продолжались игры и состязания, после, уставшие гости перешли к ужину. Народ ел, пил, обсуждал развлечения. Смех и шутки разлетались повсюду. Героем сегодняшних игр стал Копбай, все только и говорили о том, что он первый из мужчин смог усмирить гордую непокорную кыпшачку Койсын.

Даметкен, Койсын и Магрипа ушли отдохнуть в свою гостевую юрту. Впереди бессонная ночь, поэтому нужно полежать. Но вместо сна, девушки неумолкаемо беседовали.

– Койсын, думается Копбай в тебя серьезно влюблен, – предположила Магрипа, – иначе как объяснить его смелость?

Койсын самодовольно улыбнулась:

– Не все же трусы!

Даметкен разожгла любопытство сестер:

– Я уже разузнала о нем многое.

– Расскажи, – нетерпеливо теребили сестры ее, а Даметкен смеялась и отмалчивалась, – ну расскажи, что узнала?

– Хорошо, хорошо, расскажу, – смеялась Даметкен, – вот только что мне за это будет?

– Говори, Даметкен, я тебе отдам свой браслет серебряный, – снимая с руки браслет, бросила ей на колени, Койсын.

– Ой, девочки, что я узнала, – тянула, подогревая любопытство, Даметкен и заливисто смеялась. Койсын зло посмотрела, не зная смеяться или злиться. Даметкен же в руках крутила браслет и внимательно его разглядывала, будто впервые видит.

– Ладно, ладно, расскажу. Только, Койсын, не знаю я, как ты некоторые новости о нем воспримешь? Ты непредсказуемая, даже не знаю, может что тебя обидит в истории.

– Глупости, Даметкен, рассказывай, не томи.

– Копбай – сын самого богатого бая в Жетысу, по имени Сарсенбай. Между прочим, живет неподалеку от нас, можно сказать, по соседству.

– Об этом все знают, удивила, – презрительно скорчила лицо Койсын.

– Хорошо, а знаешь ли ты, – продолжила Даметкен ничуть не смутившись, – отец его выделил ему отдельный аул, когда Копбаю было 9 лет? И чтобы хозяйством управлять, он его сразу женил, на 16-летней девушке.

– О, Алла, – ахнули Магрипа с Койсын.

– Говорят, жена относиться к нему, как к братику, и так они и живут, как брат с сестрой.

Девушки сконфуженно переглянулись.

– Отец его затем отправил учиться в Верный в русскую гимназию. Так что, девочки, Копбай – образованный джигит, знает русский язык. Кто бы мог подумать, с виду такой тихоня.

– Завидный жених, что скажешь – вставила Магрипа. Даметкен кивнула головой в знак согласия и продолжила с загадочной улыбкой:

– После гимназии, он поехал учиться в Оренбург и два года еще проучился там. Так что он на голову выше всех остальных джигитов!

– Даметкен, это все хорошее ты рассказала о нем. А что такого ты хотела сказать, что мне могло бы не понравиться? – спросила Койсын.

– Говорят, все эти годы, во время каникул он приезжал в аул и все время проводил праздно в гуляниях. Не пропускал ни один праздник и с друзьями все время гулял по всей степи.

– Так все мужчины поступают, – разочарованно протянула Магрипа, – этим не удивишь.

– И вправду, Даметкен, что в этом удивительного? – недоверчиво спросила Койсын, – Или ты что-то скрываешь? Говори все, что узнала, все равно станет известно.

– Я просто не знала, как ты воспримешь такое его поведение, и все. Ничего я не скрываю – надулась Даметкен. Все что слышала, то и говорю, он много женщин познал за эти годы.

– Хорошо, я поверю. А как его жена?

– А что жена? Жена, как обычно, дома, за хозяйством смотрит, – поморщилась Магрипа уверенно, – все как у всех.

– Несчастная жена, мне ее жаль – Даметкен как всегда жалостлива ко всем.

– Отчего же? – удивилась Магрипа, – если, как говорят, у них братские отношения, значит ревность не мучает ее.

– И все же, что за жизнь? При живом муже нет мужа, нет детей, – грустно вздохнула Даметкен. – Нет свободы. Бедная девушка.

– Да, Даметкен, ты права, – вздохнула следом Магрипа. – И за другого выйти замуж не может, и нынешний муж не муж.

Койсын надменно протянула:

– Если хочет, чтобы я стала его женой, ему придется забыть всех этих женщин.