Елена Велес - Однажды в Берлине

Шмид услышала, как хлопнула дверца машины и, открыв глаза, увидела идущую к ней блондинку. Повинуясь какому-то порыву, девушка сделала шаг навстречу Катрин, и та тоже поспешила вперёд. Девушки обнялись, а Шван даже осмелилась легонько коснулась губ Ангелы. Чисто платонически. Но почувствовала, что ещё мгновение и брюнетка бы открылась поцелую. Едва ощутимая электрическая искра прошла между двумя девушками. Но этого нельзя было допускать. У Шван вовремя сработал инстинкт самосохранения, и она выпустила из своих объятий подругу, услышав при этом лёгкий вздох сожаления.

– Привет, Ангела.

– Катрин. Я переживала, почему ты не вышла сегодня на работу? Мне так не хватает тебя… Твоей поддержки.

– Я, наверное, скоро совсем перестану работать, – девушка отвела взгляд.

– Как? Что случилось? – искренне перепугалась Ангела.

Шван прикусила нижнюю губу. Как бы ни хотелось этого не говорить, но надо. Ангела должна знать.

– Я скоро выхожу замуж, – упавшим голосом сказала девушка.

– За сына фрау фон Гинсбург, – просто сказала брюнетка. Катрин лишь кивнула. Шмид вздохнула. – Ясно.

– Прости…

– За что? – улыбнулась девушка. – Рано или поздно это должно было произойти. Не он, так другой.

– Я не люблю его! – возмутилась Шван.

– И что? Ты веришь в любовь? – грустно усмехнулась Ангела. – Между мужчиной и женщиной? Я люблю Роберта, но он – мой сын. Моё сердце навсегда отдано моему малышу.

– И ты не веришь, что когда-нибудь встретишь человека, с которым была бы счастлива? – не веря спросила Шван с какой-то болью.

– После того, что со мной произошло? Катрин, – Шмид отрицательно покачала головой. – Я не верю в любовь. А тебе – желаю счастья. Фон Гинсбург хорошая партия. Жаль, что теперь мы с тобой реже будем видеться.

– Мы совсем не будем видеться, Ангела! – отчаянно воскликнула блондинка. – Келлер мне запретил. Но я могу в последний раз прийти к вам с Робертом в гости. Я знаю, завтра у тебя выходной. И я приду.

Катрин видела, что Ангела очень сильно расстроилась: она едва сдерживала слёзы. Но девушка умела держать себя в руках, она лишь смахнула не успевшие выкатиться слезинки с глаз.

– Хорошо… Мы будем тебя завтра ждать, – улыбнулась она.

– В десять. Не рано?

Шмид покачала головой.

– Пойду я.

Катрин посмотрела на окно второго этажа. Никого не было видно. Тогда она сделала шаг к Ангеле и обняв её, положила голову на плечо девушки.

– Ты лучшее, что случилось в моей жизни, – прошептала блондинка с трудом сдерживая себя от того, чтобы снова поцеловать девушку. Но она знала, что второй раз уже не сможет удержаться от более глубокого поцелуя. Поэтому она легонько отстранилась и подарила Ангеле улыбку.

Катрин поднялась на второй этаж. Дверь в кабинет Лохмера была слегка приоткрыта. Шван было взялась за ручку, но её остановил голос Келлера.

– А теперь я скажу, зачем я к тебе пришёл на самом деле. Не просто поболтать, – тихо сказал её «жених».

– Я слушаю тебя, – последовал ответ.

– В ночь с субботы на воскресенье готовится кое-что, – в голосе фон Гинсбурга послышался недобрый смешок.

– Что? – спросил Лохмер. Девушка не видела его, но живо представила, как он в ожидании ответа подался вперёд, чуть привстав со своего кресла.

– Великий еврейский погром! – сколько же возбуждённой радости было в голосе фон Гинсбурга.

Катрин открыла рот, но не издала ни звука. Она отошла от двери и встала у стены.

– Нам нужны люди. Ты с нами? – с надеждой спросил Келлер.

– Ещё спрашиваешь!

– По всей Германии. Мы перережем этих гадов, как рождественских поросят. Нехуй у них бизнес, банки, магазины? – Она услышала, как на стол опустилась ладонь. – Надо показать, где их место!

– На виселице или в газовой камере, – Лохмер стукнул кулаком по столу.

– Ты ещё не успел привязаться к своей жидовке? – послышался смешок.

– Шмид? – хмыкнул Рюдгер. – Она классно берёт в рот.

– Ну, это мы сегодня проверим. Если мне понравиться, то можно её оставить. А вот ублюдка её нужно убрать.

Катрин попятилась от кабинета, прижав руки ко рту, с трудом сдерживая возглас полный шока и ужаса: Келлер и Рюдгер хотят убить Роберта! Этого чудесного малыша так похожего на маму. Нужно как-то его спасать. И его, и Ангелу! Сейчас она пока ничего не может сделать, но у неё целая ночь впереди, чтобы обдумать.

Шван спустилась вниз и, сев в машину, стала ждать фон Гинсбурга.

Комментарий к главе 8

В главе нарушены хронологические события. Здесь упоминается подготовка к Хрустальной ночи в Германии. На самом деле она произошла с 9 на 10 ноября 1938 года.

– Сегодня вечером мне нужно будет отлучиться, – обыденным тоном сказал фон Гинсбург, заводя машину. – Но я хочу, чтобы по моему возвращению ты ждала меня в моей комнате.

– Ты не думаешь, что нужно подождать до свадьбы? – постаралась вразумить «жениха» Шван. – И что скажет твоя мать?

– Мама поймёт, любимая… – Келлер скользнул глазами по Катрин и вырулил авто к выходу со двора.

– А могу я поинтересоваться, куда ты собираешься? – она, конечно знала, но что скажет ей мужчина?

– Это мужские дела и никогда меня не спрашивай, – спокойно, без злобы, ответил ей Келлер.

Девушка уставилась в окно. Она понимала, что вряд ли сможет сейчас помочь Ангеле. Но, чёрт возьми, чем она заслужила такое к себе обращение? С другой стороны, положение Катрин было лишь немногим лучше. Разве что у неё не существовала угроза смерти. Но даже в этом блондинка не была столь уверена, услышав угрозы своего будущего мужа, что тот сможет отправить её в концентрационный лагерь.

Начался унылый осенний дождь. Первые его капли упали на лобовое стекло. Катрин жутко хотелось курить, но фон Гинсбург пообещал, что она бросит эту привычку. Что ж, придётся потерпеть.

Девушка смотрела в боковое окно, не замечая пейзажа, уйдя глубоко в свои мысли. Она думала, как же она может помочь Шмид избежать расправы. Где ей схорониться, чтобы сберечь жизнь Роберта и свою? Вначале она подумала о подвале фон Гинсбургов. Но девушка не знала, где Клара хранит ключ. Спуститься в сам подвал можно было без проблем, но вот попасть в каморку, где фон Гинсбурги хранили свои вещи, каким не место квартире, нужен был ключ.

Шван так ушла в себя, что не заметила, как они приехали. Она не видела, каким хмурым взглядом смотрел на неё Келлер, пока его недовольный голос не вывел её из дум:

– Кетхен!

– А? Что? – вздрогнула блондинка и посмотрела на мужчину.

– Ты вообще где? – спросил он.

– Прости… – пробормотала девушка.

Мужчина помог занести покупки в комнату Катрин, бросив всё на кровать.

– Пойдём, выпьем с мамой чаю, – ровным голосом проговорил Киллиан.