Елена Велес - Однажды в Берлине

Шван вздохнула, закатив глаза. Фрау фон Гинсбург в прошлой жизни точно была англичанкой! Пить столько чая это невозможно! Но, нацепив вежливую улыбку на лицо и взяв, подставленный Келлером локоть, она последовала за ним в гостиную.

Келлер ушёл около шести вечера, сказав, что его любимые женщины могут поужинать без него, так как у него дела. Шван знала про его «дела», но была бессильна. Она извинилась перед Кларой, сославшись на усталость после прогулки и ушла в свою комнату. Хотелось побыть одной и покурить, а общество довольно улыбающейся фрау фон Гинсбург раздражало.

Катрин вздрогнула, когда хлопнула входная дверь. Ей вдруг стало страшно. Страшно на самом деле!

Она ждала фон Гинсбурга в его комнате, как он и приказал, надев нижнее бельё, купленное утром.

Дверь в комнату распахнулась и Шван увидела Келлера. Он стоял на пороге комнаты: волосы были в беспорядке, щеке – царапина.

– Келлер? – обеспокоенно спросила девушка, боясь услышать страшное. – Что случилось?

– Чёртов Лохмер… – пробормотал мужчина и его взгляд начал обретать осмысленность. – Подойди ко мне…

Катрин встала со стула и, подойдя к Келлеру, тихо задала вопрос, боясь услышать ответ:

– Что случилось?

– Не важно, – его руки опустились на пояс халата и Шван напряглась. Вот и настал этот момент. И никуда не скрыться. – Расслабься. А впрочем…

Келлер стянул с Катрин халат, и девушка оказалась перед ним в одной шёлковой белой сорочке. Девушка закрыла глаза, но она продолжала чувствовать грубые руки. Мужчина начал задирать сорочку, пока не заставил Катрин снять её. При этом Келлер всё время бормотал что-то нечленораздельное. Исходившее от него амбре дало Катрин понять, что тот хорошо приложился к шнапсу. Руки больно сдавили груди, а противный язык скользил по шее.

– Сука Шмид… – пробормотал Келлер. – Она ещё узнает…

Что-то внутри у Катрин отпустило. С Ангелой всё в порядке. Пока. Но всё в порядке.

Девушка выдохнула, позволила Келлеру подтолкнуть её к кровати и снять с неё панталоны.

И вот она лежит перед ним совершенно без одежды. А он стоит и, глядя на неё сверху вниз, а лицо перекошено от желания.

Мужчина расстегнул свой мундир и откинул в сторону. Потом стащил сапоги.

Келлер отлично управлялся обеими своими руками, несмотря на то, что часть кисти правой отчасти отсутствовала: там не хватало мизинца, безымянного пальцев, а на среднем отсутствовала одна фаланга. Когда мужчина выходил на улице, он надевал перчатку-протез. Дома же щеголял с обрубками.

– Гер Лохмер, у нас не было такого уговора! – гневно прозвенел голос Ангелы.

– Фрёйлин Шмид, – слащаво улыбнулся Рюдгер, сидя на диване. На журнальном столике стояла почти пустая бутылка из-под шнапса, а на полу стояла ещё одна, но пустая. – Вам ничего сверхъестественного делать не надо.

– Но… – и девушка тут же получила пощёчину от Келлера. Он больно схватил её за запястья и прижал к стене.

– Сейчас ты встанешь на колени и сделаешь то, что от тебя требуется, ты поняла?

Рюдгер встал с дивана и, подойдя, взял Шмид за подбородок. Другой рукой он схватил Келлера за ягодицу. Того это возбудило ещё больше.

Когда-то всего один раз, они с Лохмером и ещё с одним проститутом из «Эльдорадо» сделали это: тройничок. И Келлеру это понравилось. Сейчас между ними была женщина. Но это даже лучше.

Всему виной был шнапс или что-то ещё, но Келлер наклонился и поцеловал Лохмера в губы. Он давно этого не делал, разве что в юности. Его рука опустилась между ног друга и ощутила набухшую плоть. Его дружок уже тоже налился. Ему вдруг снова захотелось повторить то, чем они занимались несколько лет назад. Он расстегнул одной рукой брюки Лохмера и залез ему в трусы. Другой же рукой он взял Ангелу за подбородок и попытался поцеловать. Несмотря на сопротивление девушки он смог схватить её губы.

И вдруг на Ангелу что-то нашло. В ней всё заклокотало от ярости. Нет! Она не могла позволить такому унижению случиться с ней. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, девушка ногтями вцепилась в щёку фон Гинсбурга и коленом ударила его между ног.

– Сука! – взвыл мужчина, ещё сильнее сжав горло брюнетки. Вытащив другую руку из штанов Рюдгер, Келлер замахнулся и ударил Ангелу. – Я убью тебя!

Воздух покидал лёгкие Шмид. Перед глазами начало темнеть, когда вдруг хватка ослабла и девушка сползла по стене.

Она жива? Почему? Секунду назад казалось, что вот он, конец…

– Оставь её… услышала брюнетка, пока она пыталась поймать ртом воздух. – Ею займёмся позже.

Когда дыхание Ангелы пришло более или менее в норму, она посмела открыть глаза. Мужчин в гостиной не было. Она с трудом поднялась на ноги и попыталась покинуть квартиру Лохмера.

Выйдя из спальни Рюдгера, мужчины не обнаружили девушку. Фон Гинсбург было рванул за ней, но Лохмер остановил его.

– Пусть живёт до завтра, Келлер. Дадим ей ещё один денёк. Всё равно ей никуда не деться.

– Ладно. Но завтра она поплатиться за всё! Я пойду. Меня ждёт Кетхен.

– Открой глаза! – услышала Катрин. – Я хочу, чтобы ты всё видела!

Шван подчинилась. Фон Гинсбург возвышался над ней. Схватив девушку за щиколотки, он подтянул её ближе к себе. Встав одним коленом на кровать, он грубо поласкал внутреннюю сторону бёдер. Тело блондинки вызывало желание, но Келлер, несмотря на выпитый алкоголь, не спешил. Он медлил. Сняв рубашку, он стянул с себя майку и положил руки на пряжку ремня.

– Ну что, лапуля? Ты уже сгораешь от нетерпения? – Он навис над ней. – А? Ты мне поможешь? – схватив Катрин за плечо, он заставил девушку сесть. Его хозяйство, спрятанное за штанами, оказалось прямо перед её лицом. – Расстегни ремень! – Приказал мужчина. Шван умоляюще посмотрела на него. Она надеялась, что Келлер быстро сделает своё дело, и она уйдёт в свою комнату. Но как же она ошибалась! Фон Гинсбург схватил девушку за волосы, дёрнул назад и приблизил своё лицо к её лицу. – Я сказал: расстегни ремень! – дрожащими руками девушка начала выполнять приказ своего «жениха». – Хорошая девочка.

Брюки упали вниз, и мужчина пнул их в сторону. Теперь на нём остались только трусы и носки. Он толкнул Шван, заставляя принять горизонтальное положение. Нависнув над ней, положил ладонь на горло и чуть сжал. Другой рукой начал грубо ласкать груди, причиняя девушке боль. Но, похоже, это доставляло мужчине удовольствие, так как Катрин почувствовала, как начало расти его достоинство. Непроизвольно девушка дёрнулась от отвращения. Это движение заставило Келлера чуть сильнее сжать горло. Он прошептал:

– Такая тонкая, такая лебединая шея. Я могу сломать её за одно мгновение. Ты ещё будешь дёргаться?

Катрин попыталась покачать головой.