Елена Велес - Однажды в Берлине

– Хорошо, – улыбнулся мужчина.

Рюдгер встал, подошёл к шкафу и открыл его ключом, который достал из брюк. Ангела увидела ящичек с картотекой, куда опустилась её трудовая книжка. Закрыв шкаф, мужчина обернулся к ней.

– Я буду платить тебе… пятьдесят рейхсмарок за работу телефонистки. Я думаю, что тебя это устроит?

Ангела прикрыла глаза и согласно кивнула. В принципе, это было то же самое, что она имела сейчас. До того, как её вышвырнули из кафе. Но зато у неё не будет бессонных ночей, она сможет больше проводить времени с сыном.

– Конечно, гер Лохмер, – ответила она.

– Хотя… – мужчина подошел к девушке. Ближе, чем следовало. – Я мог бы увеличить твоё жалование. Но это зависит от тебя.

Ангела попятилась, но тут же уперлась в стенку. В глазах начальника телефонной станции она прочитала то, что он хочет от неё. Но она этого не хотела!

Тыльной стороной ладони мужчина провёл по щеке девушки.

– Тебе просто нужно быть хорошей девочкой, Гела. – Ангелу передёрнуло от того, как назвал её мужчина. Она ненавидела, когда её так называли. – И смогу прибавить тебе десять, а то и двадцать рейхсмарок. А если будешь ну совсем хорошей, то сможешь получать наравне с другими.

Рука Лохмера сжала грудь Шмид. Другая рука чуть сжала её горло.

С приходом Гитлера к власти закрылись все увеселительные заведения Берлина, где так обожал проводить время молодой Рюдгер. К его услугам были и девочки, и мальчики. И даже мальчики, похожие на девочек. Сейчас же всё это было под запретом. И это единственное, о чём сожалел Лохмер. Когда же Шван рассказала о своей знакомой иудейке, Рюдгер про себя довольно потёр руки. А вслух согласился взять еврейскую девушку на работу на телефонную станцию.

Конечно, он мог бы спокойно найти себе жену. Но ему хорошо было быть холостым вдовцом.

Шмид сглотнула. Всё возвращалось. Снова! И никто ей не поверит. А если и поверят, то скажут – поделом. Роберт – вот о ком она должна думать в первую очередь. Если она сейчас воспротивится, то с ней могут сделать всё, что угодно. А что тогда будет с её мальчиком?

Рука Лохмера, которая только что сжимала её грудь уже шарила под её юбкой, стараясь снять с неё панталоны. Она почувствовала пальцы мужчины, пощупывающие её клитор, и нервно задрожала.

– Помолчи уже, если хочешь заработать прибавку, – мужчина в наслаждении облизал губы и прикрыл глаза.

– А если не хочу? – она попыталась ещё предпринять попытку не делать то, к чему её принуждали.

– Тогда я вышвырну тебя прочь, без документов. Что ты тогда скажешь полиции? – Девушка почувствовала, как рука, сжимавшая её за голо сжалась чуть сильнее, а мужчина открыл глаза и в упор посмотрел на неё. Вытащил пальцы он поднёс к носу. – Мм… – у него уже давно никого не было, и он устал развлекаться собственной рукой. Но сегодня он не возьмёт её, позже. Он сделает это в кровати. – Расстегни мой ремень! – приказал мужчина. Шмид дрожащими руками взялась за пряжку. Господи! Она хотела, чтобы всё скорее закончилось. Штаны упали вниз, и мужчина остался в трусах. Он взял руку брюнетки и заставил залезть в трусы. – Возьми его. Я думаю, ты должна знать, что делать? Если у тебя есть сын, значит, у тебя был мужчина.

Ангелу затрясло. Она была на грани обморока. Но тут Лохмер отвесил ей звонкую пощёчину.

– Не смей мне тут падать в обморок, мерзкая жидовка! – прошипел Рюдгер. – Давай, возбуди меня! О, да! – член мужчины начал набухать, и он закатил глаза. Лохмер стянул трусы и заставил Ангелу опуститься на колени. – Возьми в рот.

– Нет! – умоляюще прошептала девушка, посмотрев на мужчину. В её глазах стояли слёзы.

– Ты, блять, хочешь, чтобы твой сын остался сиротой и закончил свои дни в концлагере? – тихо прорычал Лохмер.

– Вы не сделаете этого… – в отчаянии прошептала брюнетка.

– Нет, если ты сделаешь то, что я прошу. По-хорошему.

И Ангеле Шмид пришлось встать на колени перед немцем.

– Фрёйлин Шван, – выглянул из двери своего кабинета начальник телефонной станции. Выглядел он странно-довольным. – Проводите фрёйлин Шмид и расскажите, что от неё требуется.

Ангела же напротив, была словно простыня. И Катрин видела, что ту потряхивает.

– У тебя всё хорошо? – обеспокоенно спросила блондинка, когда за мужчиной закрылась дверь.

– Всё просто отлично, – холодно ответила Шмид. – Показывай, куда идти.

Катрин не могла понять, что случилось с подругой. А Ангела в этот момент ненавидела блондинку. Ей казалось, что та это сделала специально.

В одиннадцатом часу Шван не выдержала.

– Мне нужно покурить! – резче, чем следовало бы, воскликнула она. – Ангела, пойдём со мной. У нас есть десятиминутный перерыв.

– Нет, – холодно отчеканила брюнетка.

– А я сказала, что ты со мной пойдёшь! – прошипела Шван на ухо Ангеле, взяв ту за плечо.

Девушки вышли в задний дворик через служебный вход. Катрин закурила сигарету и, выпустив дым, посмотрела на подругу.

– Что случилось в кабинете Лохмера? – настойчиво спросила Катрин.

– Ничего такого, что бы тебя могло удивить, – Ангела не хотела смотреть в глаза Шван.

– Да ладно? – Катрин не верила брюнетке. Ни на йоту. – Поэтому ты вышла оттуда бледная, словно смерть? Что он тебе сказал?

– Всего-навсего предложил прибавку к зарплате, – горько усмехнулась брюнетка, – за определённые услуги. Ты же знаешь.

– Погоди-погоди? Что я знаю…? – догадки, что пришли на ум Шван, ей не очень понравились. – Блять! Он…? Ты ?

Ангела, наконец, посмотрела в серо-зеленые глаза, в которых читалось всё сразу: и боль, и ненависть. И кажется, желание убить. А ещё в них были слёзы. Неужели она ошиблась, и Катрин не подкладывала её под Лохмера?

– Ублюдок! Блять! Чёрт! Я его урою! – девушка стукнула по стене.

Ангела грустно покачала головой.

– Я всего лишь «мерзкая жидовка», не более, – в её голосе была горечь. И странное принятие ситуации.

– Ангела, нет! – Катрин откинула недокуренную сигарету и, взяв лицо брюнетки в свои руки, посмотрела в тёмно-карие глаза. – Не смей так говорить. Ты не мерзкая. И… ты не жидовка. Ты – Ангела Шмид. Ты… – Шван сглотнула. – Я придумаю что-нибудь. Я не знаю, что, но придумаю. Я не позволю, чтобы тебя обижали.

Шмид вздохнула.

– В пятницу после работы я еду к нему домой.

– Что? Не смей. Не надо этого делать! – пробормотала блондинка.

– Я в первую очередь должна думать о Роби. Если со мной что-то случиться… И прости, что подумала, что ты…

– Ты мой самый близкий человек, – прошептала Катрин. – Я бы ни за что не смогла причинить тебе боль.

Шван снова достала сигарету, ведь предыдущую она выкинула, не выкурив.

Тут дверь открылась и, обернувшись, девушки увидели Рюдгера Лохмера, который, похоже, направлялся к своему автомобилю.