Владимир Пироцкий - Стихийное

Если бы знать, о деве,
Той, что оставил в Севилье.
Так же ль смеется звонко,
Сверкая локона смолью
и взглядом пронзая навылет.

Может она печальна,
Иль жжет ее болью обида.
Слезы кинжал окропляют,
Улыбка блеснет для вида.

Трое лихих кабальеро,
Гарцуют у коновязи.
Клянутся догнать негодяя,
И растоптать по грязи.

…горе мне, жизнь уходит.
Гитара устала плакать…
Цыганка песню заводит,
В Кордове, на закате.

Я бы к тебе помчался,
андалузца шпорами раня.
Я бы с цепи сорвался,
Хоть знаю, что снова обманешь…

Только немеют руки,
Мысли их крепко вяжут.
Пусть за мое унынье,
Боги меня накажут.

Капли мгновений уходят,
А сердце к тебе взывает.
Боли не чую, слезы,
Жизнь по капле уносят…

2.
Сегодня зовет фиеста
Призрачным счастьем манит.
Надежду на скорую встречу,
Нам с тобою сулит.

Весь мир в равнодушном зное,
С усмешкой корриды жаждет.
Сегодня на Пласа Майор 32 32 Пласа-Майор (исп. Plaza Mayor – «Главная площадь» Мадрид. Была первой в Мадриде площадью, где было оборудовано постоянное место для корриды. – см. Википедия. сойдутся рога и шпага.
И кровь закипает в каждом.

Песок золотой арены,
Слепит под безжалостным солнцем.
И вееров черных трепет,
На бой матадора зовет.

Корриды песок зыбучий
Дух битвы, победы и смерти
Кровью пропитан жгучей
Вперед, матадоры! Себя проверьте!

Смерть в кружевах выступает невестой
негой томится и ядом
подстерегает тореро фиестой
Ласкает слух серенадой.

В вихре смертельного танца
Движенья упруго точны.
Грация дев и улыбки сочны.
Честь и страсть испанца.

Тореро – струна и пламя
Гордость и неизбежность
Сила и страх нежданный
В дерзких глазах твоих.

Твой плащ галунами блещет
Трибуны ревут, рукоплещут,
Квадрилья твоя за спиной.
Арена слепит под солнцем,
И я выхожу на бой.

Гитара, постой, гитара…
Впиваются в душу звуки.
Как ворох цветных бандерилий.
Кровь течет по загривку,
И бурый песок взметает, торо,
стрелою черной.

А шпага с кривым муэрте,
Упрятана в красную тряпку.
Она мельтешит игриво,
Пред мордой моей горячей,
Мешая целиться мне.
Я еще бьюсь и целюсь,
Тореро верткому в пах.
Свирепая ярость душит,
Песок скрипит на зубах.

И в первую долю секунды,
Тореро в пылу не заметит,
Как острый мой рог вопьется,
Неся ему боль и смерть.

Зачем ты пришел, тщеславный,
Бесстрашьем толпу позабавить?
Она тебя вмиг забудет,
Когда под ребром почуешь,
Мой быстрый, как бритва рог.

Седая старуха в горе,
Без слез на заре оплачет.
Лишь эхо молитве вторит,
И четки в руках запляшут…

Устал я, расстанемся с миром.
Иди, забери мулету и шпагу, пока не поздно.
И отзови пикадоров,
и стаю бандерильерос.

Пусть лучше себе закажут
хороший и сытный ужин,
И окропят паэлью
старым красным вином.

Пусть, вспомнят былых матадоров,
легенды доселе живы,
Под звук неумолчной гитары,
Под хруст кружевного платья
и звонкий стук кастаньет.

3.
Куда мне теперь осталось,
Уйти под бездонным небом?
Насмешливым, злым и черным,
Кинжалами звезд искрящим,
в свой плащ завернувшись скорбно.

Три доблестных кабальеро,
стоят на закате молча,
Они мне дают мгновенье,
запах смерти почуя,
с тобой проститься навечно,
до боли в висках вспоминая,
жгучий вкус поцелуя…

О-о, замолчи, гитара…