Александр Погодин - Молодые люди

– Саша, – мы пожали друг другу руки.

– А это Аня.

– Привет, – сказала она.

Мой взгляд невольно задержался на ней: тонкие черты лица, густые темные волосы, спадающие на плечи, глаза карие, с зеленой искрой…

– Кхм. Я, конечно, все понимаю, – сказал Костя, – Аннушка гораздо симпатичнее меня, но можно и мне уделить пару минут?

Аня засмеялась, и я очнулся.

– Да, извини.

– Перестань загоняться из-за ерунды!

– Ладно. Надеюсь, нам этого Шубина недолго терпеть придется, все-таки его предмет у нас проходной.

– Верно мыслишь, – сказал Костя, прикурив сигарету. Аня стояла рядом и строила мне глазки, отчего мне становилось неловко. Но тут у нее, к моему облегчению, зазвонил телефон, и она отошла в сторону.

– Он наши фамилии красным обвел, – сказал я. – Видимо, поморщит нас на зачете.

– Да и черт с ним, – сказал Костя. – Прорвемся как-нибудь.

– Ребят, – вернулась к нам Аня, – скажете Масловой, чтобы не отмечала меня? Мне надо идти.

Маслова – это наша староста, Катька.

– Куда это ты?

– Ну… на свидание, скажем так.

– Ого! я почти ревную! – сказал Костя и они засмеялись, – ладно, иди.

Аня удалилась.

– Слушай, ты что после занятий собираешься делать? – сказал Кос.

– Ничего, в общагу пойду, – я сделал горькую затяжку до самого фильтра и выбросил сигарету в урну. Стало как-то противно и тоскливо.

– А может, пройдемся немного по городу? В общаге-то еще насидишься.

Недолго думая, я ответил:

– Конечно.

Костя, как выяснилось, тоже приехал в Петербург из провинциальной глуши (не важно, какой именно – их так много на нашей карте). Там он жил с матерью. Рано лишился отца, едва помнит его. Мать трудится врачом, поэтому живут скромно. Однако благодаря знакомствам, Косте удалось снять здесь, в Петербурге, вполне пристойную комнату на Васильевском острове за символическую плату. В какой-то момент мне стало лень всякий раз произносить его имя полностью при обращении, поэтому я стал называть его просто – Кос. Ему это понравилось. И я понял, что мы сдружимся.

Придя в общагу, я обнаружил, что Виталик созвал своих друзей и однокурсников, числом, эдак, восемь – десять, и решил отметить начало нового учебного года. Разумеется, не чаепитием с тортом. И кроме выпивки, среди которой были коньяк и мартини, кто-то принес коробок гашиша.

– Не хочешь попробовать дунуть? – великодушно предложил мне Виталик.

– Не, спасибо. Как-то это стремно, – сказал я.

– А что тут такого-то? Это вообще безвредно!

– Да ладно тебе, не надо его впутывать в это грязное дело, раз не хочет, – сказал Максим, друг Виталика.

– Да почему грязное?! Не понимаю… Вон в Голландии люди покупают, курят где хотят и ни че! А ты, Илюх, не хочешь курнуть?

– Да ты че! Он по ходу вообще не понимает, что вокруг происходит, – сказала Алина, Виталикина подруга с факультета психологии. Илья, как ни в чем не бывало, сидел и играл на компе.

– А может, он не так прост, как кажется, – отозвался Виталик. – Илюх, ты в курсе, что такое гарсон?

– Ну, так вроде официантов во Франции называют, – смущенно проговорил Илья, не отрываясь от игры. Его слова вызвали усмешку «знатоков».

– А что такое фен?

– Это которым волосы сушат…

Кто-то прыснул от смеха.

– А что такое сало, знаешь?

– Ну да… еда такая… свиное сало…

Гости уже в открытую ржали над таким вопиющим незнанием матчасти.

– Раньше он дурь сюда не приносил. Теперь, видимо, совсем тормозов лишился, – сказал мне потом Илья.

Ничего выдающегося с тех пор не произошло. В универе, вопреки всем моим ожиданиям, стало немного скучно – однокурсники более-менее привыкли друг к другу и к преподавателям, учебные дни становились все монотоннее. Зато теперь я стал общаться с Костей. А еще в нашем расписании появился английский, где я без ложного стеснения решил показать свое превосходство.

– Интересно, где ты так научился? – сказала Вера Сергеевна, наш преподаватель – почтенных лет женщина с доброй улыбкой и очень приятным голосом. – Одной школой такого не добьешься.

– Ну… наверное, по компьютерным играм, где говорят на английском. И читал кое-что.

– Что?

– Гарри Поттера.

Вокруг раздался смех. Оно и понятно – многие думают, что Гарри Поттер – детское чтиво, недостойное внимания серьезной публики. Ну, тем хуже для серьезной публики.

Желание возвращаться в общагу после пар убывало с каждым днем. В комнате воцарилась тоскливая, как осенний дождь, обстановка. Илья совсем забил на учебу, целыми днями рубил в онлайн-игры, изредка совершая вылазки в магазин за провизией.

– Приготовил бы себе нормальной еды! – говорил я ему, глядя, как он питается дешевыми консервами.

– Неохота, – отвечал Илья, все дальше погружаясь в апатию. Виталик – наоборот: тусил где-то с друзьями, пил пиво и дул в дудку, не зная забот и хлопот.

Отучившись, мы с Косом отправились бродить по вечереющему Петербургу. Когда мы шли уже по Васильевскому острову, Кос заметил:

– Ты сегодня грустнее обычного. Что случилось?

– Да ничего… хорошо гуляем. А как вспомню, что в общагу надо возвращаться – сразу тошно становится.

– Чем тебе так не нравится там?

Я принялся рассказывать Косу о своих впечатлениях от общажной жизни. И конечно же проехался по соседям:

– Одного Виталием зовут – мажор… вроде ничем не примечательный. Разве что – увлекается химией, ботаникой… ну, ты понимаешь. И всех зазывает к тому же. Это, мол, помогает суть вещей увидеть.

– О как! – развеселился Кос.

– Да. С помощью дудки он постигает азы мироздания. Вообще, если вслушаться в то, что он говорит, то диву даешься.. Он как-то рассказывал, что если «сильно думать мысли», то они отдаются во вселенную, и она потом тебе помогает. А еще он хочет бизнесом заняться. И надеется, что однажды ему приснится бизнес-план.

– Блин, почему мне такие кадры не попадаются?! – воскликнул Костя.

– Поверь, приятного здесь мало. А вот второй – Илья – совсем другой. Видно, что глубокий человек. И несчастный.

– Почему же?

– Ну, как я понял, он жалеет о выбранном пути и с удовольствием переиначил бы многое, будь у него возможность.

– Такие люди – не редкость.

– Может быть. Вообще, мне все жальче на него смотреть. Такое чувство, что он разочаровался во всем – на универ забил, друзей у него особо нет. Редко разговаривает, питается дрянью. Сидит за компом целыми днями. Уже наверно прирос к нему, как гриб.

– Ха! буду теперь называть его Гриб!

– Не смешно, – сказал я осуждающе. – Хочется ему помочь, но не знаю как. Виталик ему однажды накуриться предлагал, он отказался. И потом его на смех подняли… Почему у нас всегда так, а?

– Как – так?

– Да так, что людей, чьи способности выше средних по палате, ломают, делают изгоями, смеются над ними, а всякая серость торжествует?