Элизабет Гафри - Если меня не станет… Прощаясь – помни

– Вы как две улитки: вроде спрятались за деревьями, тел не видно, а звуки слышно. Вы бы это, потише, что ли! – ржал он, безумно довольный собой.

– Слушай, Шёпот, а давайте как-нибудь на пикник выберемся, а? Только не днём, а вот так же вечером? – спросил Жека, когда Рыжий немного ушёл вперёд. Да, теперь и Жека понимал, что Рыжий не совсем наша компания.

– Да, я не против, только давай чуть попозже. Мне нужно ещё дела кое-какие утрясти. Дня через три-четыре пойдёт?

– Да не вопрос.

– А что, мы втроем пойдём? – не удержалась я, понимая, что с двумя парнями меня не отпустят.

– Не думай об этом сейчас, потом обсудим. Барс же только предложил.

– Ну хорошо.

– Шикарно день провели, – сказал Жека.

И все замотали головами.

– Давайте чаще гулять вместе? – предложила я, и все вновь согласились.

– Ладно, мне уже пора. Кам, ты со мной? – спросила я.

– Барс, вы идите с Рыжим, а я вас сейчас догоню. И я поняла, что Камиль не останется, безумно расстроившись. Но почему? Дня мне катастрофически не хватило.

– Ну что, тогда увидимся ещё, Лик. И не плачь больше, хорошо? – улыбнулся Жека.

– Обещаю.

– Пока, – попрощался Рыжий. Я обняла Жеку, и ребята ушли.

– Мик, я сегодня к вам не пойду, поздно уже. Я обещал бабушке вернуться не позднее десяти. Но завтра я обязательно днем приду. Поиграем в карты, прогуляемся. Хорошо?

Наверное, на лице у меня все было написано, потому что Камиль вздохнул и сказал:

– Иди ко мне, – обнял и снова поцеловал мои волосы. – Мик, я правда сегодня не могу. Но завтра, обещаю, обязательно приду.

– В прошлый раз ты тоже обещал прийти, – не смогла удержаться от шпильки.

– Да, знаю, и в этот раз, и впредь все будет по-другому. Веришь мне? – заглядывая мне в глаза с очень серьёзным видом, спросил Камиль.

– Верю.

– Хорошо, тогда провожу до загона и прослежу, чтобы добежала. А завтра я весь твой, – лукаво улыбаясь и тихонько прикусывая мне ухо, прошептал последнюю фразу Камиль.

– Правда? Вот прямо весь-весь? – поддержала я шутку. – Вот прямо весь.

– Договорились, и учти, я забрала твою душу до завтра. И не отдам, пока не вернёшься, понял? – засмеялась я, показывая, как я руками вытаскиваю что-то из его груди и засовываю себе за пазуху.

Камиль засмеялся:

– А ты такая воинственная у меня!

– А не придёшь, заберу сердце! – напуская таинственности в голос, не успокаивалась я.

– Понял, понял, я твой раб навеки. Мы оба прыснули со смеха. А потом Камиль поцеловал меня на прощание, и я побежала счастливая домой.

– Вот же два урода, мать их! – выругался я.

Развели как последнего идиота. И ведь я почти поверил. Это он ради меня, что ли, на следующий день приехал или еще какие дела были в нашей деревне? К Барсу он не ездил, это точно, он бы сказал. Значит, либо по мою душу, либо еще какие дела. Но во второе верилось с трудом. Игорь перехватил меня, как раз когда я направлялся к Мике. Тогда мне очень странным показалось, что он так вежлив был, и чуйка не подвела. Надо было только раньше идти, пробиваться, а теперь потеряны три драгоценных дня!

Меня трясло при воспоминании о них:

– Эй, Камиль, – окликнул меня тогда Игорь, притормозил на обочине и вышел из машины.

Я стоял четко смотря ему в глаза и даже не собирался здороваться.

– Ты это, извини за вчерашнее. Был не прав.

Я молчал.

– Я сгоряча, спьяну.

– Да мне все равно на твои извинения. Только трусы нападают по двое на того, кто младше в два раза и мельче.

– Да, я понимаю. Извини, – как-то без энтузиазма сказал Игорь. – Ты к нам собрался?

– Да.

– Да я вот что и приехал. Хотел домой к тебе, да вижу ты идешь. Тут вот какое дело, Мика сильно заболела и пока не может ни с кем гулять и выходить на улицу. Я вот даже в город съездил, чтобы лекарства купить. Так что ты пока не приходи.

– Что с ней?

– Простыла, видимо. Вчера ж такой дождь был.

«Ага, сука, а то, что ты ее под этот дождь выгнал, урод, вины не чувствуешь», – начинал закипать я. Но драку же против него средь бела дня не затеешь. Вспомнил, говнюк, про дождь, а как в грязь ее толкал, так все равно было, что она промокнет.

– У нее температура?

– Да.

– Какая?

– С утра очень высокая была. Почти тридцать девять.

– Хорошо, я завтра тогда приду.

– Нет, давай так: пусть она отдыхает и приходит в себя, а как температура спадет, я сам за тобой приеду. Мне Лена как раз рассказала, где твой дом.

«Вот гадина, – подумал я, – она еще и дом ему мой сдала».

– Тем более ты ж сам понимаешь, она сейчас в таком состоянии, что вряд ли сможет даже поговорить с тобой. Да и не любят девочки, когда их мужчины в таком виде видят.

– Приезжать не надо. Я сам приду. Вечно она болеть не будет, – я прекрасно понимал, что он что-то недоговаривал, но вот что, понять никак не мог. Да и с чего такая любезность, что аж сам приедет за мной? Может, он ее увезти решил в эти несколько дней, а я и знать не буду. Нет уж, так не пойдет.

– Камиль, давай хотя бы три дня. А там я ее привезу или сам придешь.

– Хорошо, – согласился я, а сам уже решил для себя, что сегодня же часов в девять наведаюсь туда тайком. Хотя бы убежусь, что это правда.

– Ну, тогда мы поехали. Извини еще раз.

Вечером я сходил туда один, никого с собой не брал. Мало ли, он правду говорит и Мика вообще не хочет меня видеть. Я же не пришел, как обещал ей. Но я просидел за загоном не меньше трех часов, а Мику не видел. Только Ленка выходила на крыльцо, что-то пила, а Мики не было видно. Я ушел.

А на следующий день пришел опять. Я опять просидел с двенадцати и почти до шести часов вечера, но опять все ходили туда-сюда, а Мики не было. Ну не может же она два дня не выходить из дома… или может? Я начинал сомневаться, а вдруг он правду сказал и она сильно больна? Тогда почему не пускает меня к ней?

На следующий день я уже взял с собой Барса, а следом увязался Рыжий. Я рассказал вкратце ситуацию, чтобы Барс не засыпал меня вопросами. Теперь мы пришли с самого утра и решили сначала отсидеться в лесу, а часам к десяти подобраться поближе, чтобы я мог увидеть окна. Ну, или заслать Рыжего. Ведь Игорь сказал про меня, а не про Рыжего. И тот вполне может прийти навестить Мику. Но вот Рыжему мы говорить ничего не стали заранее, когда решим его туда запустить в разведку, тогда и скажем.

И каково же было мое удивление, когда Барс во всю глотку заорал ее имя. У меня чуть ноги не подкосились. Я думал, это сон. Но нет, вот она, стоит обнимает Барса, а сама на меня смотрит. И как смотрит, аж мурашки по спине бегут и в пот холодный бросает. На меня никто так еще не смотрел.

Столько обиды… нет, не обида, злость? Ненависть? Да что с ней?

Нет, все-таки обида? Никогда бы не подумал, что вот эти глаза когда-нибудь наполнятся слезами. Она плачет. Почему? В этот момент я уже ненавидел и сам себя, и Ленку с Игорем. Всех, из-за кого она плачет. Она даже с Игорем сражалась, терпела его оскорбления и не плакала, почему сейчас? Если честно, я испугался. Первый раз в жизни мне было страшно, что виноват я.