Владимир Пироцкий - Сыр для Принца. Post-Трагифарс

линялые мундиры мумий, плесенные коды,

как братья близнецы неотличимы антиподы,

(снова впадает в раж)

тупые, как бараны пешеходы,

бегут под тачки, под колеса, мимо переходов,

чтоб закупить со скидкой углеводы,

стада тупиц в тату – образованья всходы.

Короче, всё перечислять не хватит года,

хоть пальцы все о клаву изуродуй…

(успокаивается)

Нормальный апокалипсис в реале, вроде моды.

Иль лучше обсудить собачьи новые породы?

Молиться, прославлять б-жественные своды?

Хотя куда точней простой прогноз погоды.

Предпочитаю то, что есть, свою методу

и не толочь впустую в ступе воду.

Хочешь выпить? Воды?

(в сторону) Пока я ее не отравил…

или уж отравить и дело с концом?

(выходит к рампе)

Я тоже был наивным и упорным

не миновал обломов и затрещин

и красил мир лишь белым или черным,

но в миг один постиг простые вещи.

Всё стало на места, и я тут не причем.

Пойми лишь: что, куда, кому, почём?

Упрямцы жалкие сгорали на кострах,

а умный и проворный – в барышах.

Г а м л е т. Спокойно, чувства 377 377 Гамлет: «Разбейся сердце, молча затаимся», I / 2 – Б. П. !

Здесь и мозг любой бессилен,

тягаться с фарисеем —

путь, что смерти равносилен.

Что б ни сказал Эйнштейн, Платон или Сократ,

подлец сначала смысл чужой на ноль помножит,

затем легко назначит цену во сто крат

и с барышом продаст, сумняшеся ничтожа.

Одежду мудрых слов подлец не прочь примерить,

на случай, если кто из простаков ему поверит.

Хоть краденая шапка загорится,

но он и тут привычно исхитрится.

Без Архимеда он найдет опору

и первым закричит: «Держите вора!»

Из самых лучших слов себе венок лавровый,

сплетет подлец, чтоб усидеть в седле,

чихнуть и быть здоровым.

Да Б-г уж с ними, мне пора оставить…

попытки… безнадежны – их исправить…

О з р и к. Ну ладно хорошо, скажи, прошу тебя.

Ну чем я хуже?

Тебя такого, несмотря на все невзгоды,

спокойного и радостного даже,

от этого ещё ты сильно гаже.

(охраннику, указывая на завязанные рукава

смирительной рубахи Гамлета)

э, голубчик, сделай-ка потуже,

чтобы он чувствовал реально несвободу

и жил поуже.

Г а м л е т. Откуда же мне знать,

кто лучше или хуже? Да и зачем?

Я чувствую себя обычным.

Просто иногда,

гармония в душе сверкнет, согреет

и вдруг тоска уйдет на миг. Точнее,

в груди трепещет музыка, она сама приходит…

или душа ее задумчиво находит

и отпускает душу. Вот уже лечу,

плыву среди огней и звезд, куда хочу,

не зная, кто я, где я…

О з р и к. Да,

я музыку ценю,

она дает душе возвышенную радость,

души отдохновенье… всё такое…

рифма – сладость.

Постой!

Ну, вот опять ты хочешь этими словами

меня принизить, тонко показать,

как бесконечна пропасть между нами.

И ты опять пытаешься успеть

вскочить в последнюю ладью

из бесконечных грез,

меня оставив,

на берегу сидеть и в камешки играть, как Ньютон.

Твоя загадка хочет показаться

неразрешимой, но вполне возможно,

здесь просто изощренная издевка,

насмешка без основы,

я ж поддался

и слабость проявил.

Нет не получишь

меня так просто.

Наконец я понял!

Как все же ты умеешь вывернуть все наизнанку,

твой фокус не пройдет,

иди, потренируй другую обезьянку!

Круг завершен, пора угомониться.

Ты даже здесь стремишься поглумиться.

Я, в кои веки, искренно хотел с тобою примириться.

Но нет, как все же ты меня уже достал!

Ты предпочел опять бардак и карнавал…

Прощай же, Гамлет, надоел

я от тебя устал.

Г а м л е т. Ну вот какого чёрта, ты устал?!

Тогда зачем спросил?

Уж я, было, надежду в том увидел,

не понимаю, чем тебя обидел.

Искренний вопрос

порой бывает нужен для начала.

С него возможна новая стезя.

Ну почему по-человечески нельзя?

Вопрос кому-то, миру, чудаку,

как первый шаг,

чтобы начать терзать себя сомненьем,

и мужество храня, молчать и созерцать,

пока ответа нет.

Нас созерцанье 378 378 Философ А. М.Пятигорский о своей среде в 40-х годах XX в.: «… страшное поле ложной активности, … губит всё… Активность, она губила созерцательность…», см. видеозаписи с ним «Вечные темы». спасает от поспешности.

А тот, кто выбрал – делать без раздумий,

окажется игрушкой в море бед

и будет биться с мельницами

или начнет стяжать успех.

Лелея клумбу пеструю, попутно,

Вытаптывая все вокруг, страдая,

и занавешивая небо сам себе,

и выйти за пределы, не мечтая.

О з р и к. Теперь мне всё понятно,

хорошо. Спокойно на душе и адекватно.

Я сделал всё, что мог,

я попытался. Что ж…

Не суждено судьбой.

Прощай. Увы, увы…

И чёрт с тобой!

(стоя за спиной у Гамлета, наливает воду в стакан, достает пузырек с ядом, встряхивает его, убирает опять в карман)

Г а м л е т. А может ты устал от правды?

Которую не можешь ни принять,

ни сбросить со счетов, ни сделать вид,

что ничего не знаешь,

ни отмахнуться с легкостью,

ни доказать, что это ложь.

И вынужден обманывать себя,

не зная почему, не сознавая,

что так пугает в ней, тревожит, вызывает

холодный пот, иль ярость, боль, презренье?

Иль тошноту и страх,

бессилие и злобу, вожделенье,

иль что еще в том ящике Пандоры?

Ведь иногда мелькнет простая мысль

и пониманье трезвое, что правда – это правда.

Но странная неведомая сила

вскипает изнутри, створаживая мозг,

и ты, борясь с собой, себя же заставляешь думать,

что правда – это ложь.

Тогда приходит эта тишина? Спокойствие?

Отдохновенье?

А может быть настолько далеко,

зашла болезнь и мозг твой научился —

легко, непринужденно и спокойно —

взять и заполнить плотно ложью мозг,

а правду, шутом назначить,

клоуном, иль Эхом – Эхом 379 379 Ассоциативная отсылка к радио в интернете – известное «Эхо Мсквы». НЭльсинора,

каких-то непристойных чуждых звуков.

Издалека звучащих будто бы разумно,

но сразу рассыпаются трухой

от простеньких проверочных вопросов.

Ведь ложь для разума прозрачна.

Только свора

политиканов мелких думает,

что можно каждодневно,

не морщась лгать,

надеясь избежать разоблаченья.

Но может быть всё еще хуже, безнадежней —

всё объявить игрой и снять саму проблему?

В одной колоде – правда, ложь. Перетасуем,

а завтра всё забудем в суматохе.

Всё б хорошо, но есть одна загвоздка —

обманывать прохожих нелегко,

ещё трудней друзей и самых близких,

мечась глазами между очевидным

и тем, что ты пытаешься сказать.

А уж себя обманывать подавно,

задача не для слабого ума,