Инга Лис - Истории дождя и камня

Шарль въехал во двор. Вокруг не было ни души, только у запасных ворот застыл с открытым ртом какой-то парень в расхристанной рубашке и башмаках на босу ногу.

Ага, вероятно, взяли из деревни нового слугу.

– Иди сюда, – лейтенант спешился, протянул парню поводья. – Коня – расседлать и напоить. Вещи – в дом.

И прикрикнул резко, потому что привык, что конюхи в казармах моментально исполняют его приказы:

– Ну, чего застыл? В первую очередь – напои коня. И оботри его хорошенько. Корм сразу не давай.

– А… вы кто будете? – парень наконец-то принял у него поводья, а Шарль хмыкнул только и, ничего не ответив, пошёл к крыльцу.

Потянул на себя тяжёлую, окованную железом дверь, вошёл в нижнюю залу.

Тут тоже ничего не изменилось.

Тот же длинный дубовый стол, тяжёлые стулья. Огонь в камине едва горел, как и всегда в летнее время. У окна, с шитьём на коленях сидели две женщины.

Одна – невысокая брюнетка, с волевым смуглым лицом, вторая – незнакомая пухлая блондинка.

Шарль вдохнул полной грудью такой знакомый запах и улыбнулся: вот теперь он ощутил в полной мере, что вернулся домой.

– Мама, – стащил с головы шляпу, швырнул её прямо на край стола. – Это я, здравствуй.

Мадам Жанна охнула и уронила шитьё.

– Шарль! – метнулась к сыну, обняла его. – Господи, неужели это ты?

– Я, – юноша осторожно обнял мать в ответ, с болью отмечая про себя, что она стала совсем седой. – Я же обещал приехать. Вот…

Пухлая блондинка не сводила с них растерянных глаз, явно не понимая, кто этот мушкетёр с худым недобрым лицом и седыми висками.

Судя по репликам, это был не кто иной, как деверь, приехавший из Парижа, но с другой стороны… он ведь младше её Поля лет на семь, не меньше, а выглядит так, словно старше на добрый десяток.

– Шарль… – г-жа д’Артаньян всё гладила сына по щекам, волосам и плечам. – Мы не ждали… Мы только недавно получили твоё письмо… и совсем не успели подготовиться…

– Ужасно! – молодой человек засмеялся от всей души. – А я-то не мог понять, где фейерверк и рота барабанщиков у ворот замка? Раз барабанщиков нет, я уезжаю обратно!

– Вернулся… – женщина словно не слышала его. – Ах, если бы он видел… Он так ждал тебя, Шарль… Дня не проходило, чтобы не спросил, не собираешься ли ты приехать…

– Я не мог вырваться раньше, – Шарль прикусил губу. – Хотя… наверное, я виноват. В любом случае.

– Если бы он видел… – повторила мадам Жанна и всё вглядывалась в лицо сына. – А ты… как же ты изменился! А худой… а глаза-то какие злые!

– Мама, – укоризненно возразил лейтенант и поспешил сменить тему разговора. – А где Пьер с Полем? И потом… может, ты представишь меня?

– Что? – г-жа д’Артаньян словно очнулась. – Ах, да, – улыбнулась растерянно, обернулась к невестке. – Анна, это Шарль, мой младший сын.

– Мадам, – тот склонил голову и, взяв руку родственницы, аккуратно поцеловал её. Постарался улыбнуться как можно мягче. – Рад знакомству.

Однако молодая женщина, встретившись с холодными, внимательными глазами свалившего невесть откуда родственника, смутилась и отдёрнула руку.

– Взаимно, – пролепетала и отступила к двери. – Матушка, я… я на кухню схожу. Велю начинать готовить обед. И к малышу надо заглянуть…

Она едва не бегом удалилась из залы, а мадам Жанна только вздохнула:

– Не обижайся, ладно? Она милая девушка. Просто ей нужно привыкнуть к тебе.

– Даже не думал обижаться, – юноша пожал плечами, а потом обернулся к матери и снова обнял её. – Как же я рад, что вернулся…

– Правда? – г-жа д’Артаньян пытливо взглянула на него. – Просто… три года назад ты так спешил уехать, что я одно время даже не знала, захочешь ли ты вернуться. Ты надолго к нам, сынок?

– На неделю или, может, чуть дольше, – не желая продолжать такую скользкую тему, Шарль взял со стола шляпу и пошёл к лестнице. – Мам, вели согреть воды, хорошо? Я приведу себя в порядок, и за обедом мы обязательно поговорим. Да, и если можно, какую-нибудь холстину, чтобы я заново перевязал руку.

– Да у тебя вся ладонь в крови! – мать перевернула его руку. – Где ты так поранился? Ты же наверняка проезжал через Артаньян – отчего сразу не заехал к нашему лекарю?

– Ещё зайду, – молодой человек успокаивающе поцеловал её. – Рана пустячная, просто разболелась в дороге. Я вечером пойду к Роже, обещаю. Я ведь могу воспользоваться своей комнатой? И, кстати, что это за новый слуга? Как по мне, совершенный оболтус.

– У нас многое изменилось за это время, – мадам Жанна снова вздохнула. – И в доме, и в деревне. Некоторые слуги… Женни вот умерла, и мы взяли новую кормилицу для малыша…

– Няня? – Шарль даже не поверил. – Пьер не писал… Когда?

– Вскоре после отца, – мать погладила его по щеке. – Мы все стареем, мой дорогой, что поделаешь. Ладно, ступай наверх. Тебе и впрямь надо отдохнуть после дороги, а я пока займусь ванной и твоими вещами.

Юноша хотел было спросить, кто ещё из людей, которых он знал, умер за это время, но не решился. Лишь кивнул и стал подниматься по лестнице.

…

Его комната выглядела так, словно он никуда не уезжал.

Аккуратно застеленная кровать, лютня на стенном крюке, старинный комод, на котором – несколько книг. Лейтенант нерешительно застыл на пороге, испытывая странное, двойственное чувство: он вроде бы вернулся домой и в то же время словно ошибся дверью, попав в абсолютно чужое помещение.

Прошло не меньше пяти минут прежде чем молодой человек наконец пересилил себя и вошёл. Окинул задумчивым взглядом спальню, хотел было взять инструмент, однако затем раздумал. А вместо этого стащил изрядно запылённый плащ, куртку и тяжёлые дорожные сапоги, швырнул всё это на пол, а сам забрался с ногами на подоконник и с интересом принялся разглядывать двор.

Именно такую картину застал новый слуга, наконец-то притащивший дорожные сумки нежданного гостя.

Он застыл в недоумении, вытаращившись на приезжего, который сидел на подоконнике, поджав ноги, словно какой-нибудь шкодливый мальчишка, и насвистывал себе под нос что-то непонятно-задумчивое.

– Шарль! – следом в комнате появилась хозяйка Кастельмора. – Ты, наверное, проголодался, сын? Потерпи: обед будет совсем скоро.

– Всё хорошо, – молодой человек соскочил с подоконника и отобрал у парня сумки. – Давай сюда. Ты свободен.

– Ступай, Никола, – подтвердила мадам Жанна. – Сынок, вода почти готова. Как и всегда, в малой зале. И поторопись, остынет.

– Хорошо. А где Пьер с Полем? Ты так и не сказала.

– Уехали в Люпиак по каким-то делам. Но к обеду обещали вернуться, – мать улыбнулась ему совсем, как прежде. – Слышишь, поторопись.

Шарль кивнул, а оставшись один, перенёс сумки поближе к окну, и заглянул под кровать.