Инга Лис - Истории дождя и камня

– Ого, как интересно, – глаза младшего брата вдруг вспыхнули тяжёлым и резким блеском, – Ну давай, приятель, продолжай.

Однако ответить тот не успел, потому что их догнал Поль.

– Ну наконец-то! – сказал он, отдуваясь. – Я уже обыскался вас!

– Что такое? – Шарль взглянул на него неприязненно, однако затем напомнил себе, что Поль ни в чём не виноват, и сменил тон:

– Что-то стряслось? Помощь нужна?

– Нет, ничего, – Поль переводил внимательный взгляд с одного брата на другого. – Просто матушка велела найти тебя, малыш, и выяснить, что ты хочешь на ужин. А во-вторых… кто вчера обещал посмотреть на собственного и единственного, между прочим, племянника?

О нет, только не это, подумалось лейтенанту, а Пьер до того забавно закатил глаза, что юноша едва не прыснул со смеху.

– Хорошо, – произнёс вслух совершенно серьёзным голосом. – Конечно, идём. Потому что племянник – это и впрямь событие.

– В точку! – Поль, к счастью, не заметил этой смены интонаций. – Вот будет у тебя сын – поймёшь. Пьер, ты ведь с нами?

– Куда ж я денусь, – кисло сказал тот. – Если я когда-нибудь стану таким же… пристрелите меня.

– Да ну тебя, брюзга! – засмеялся Поль. – Идём, малыш, пока ребёнок не спит.

Братья вернулись в замок, поднялись на второй этаж.

Поль с женой занимали всё правое крыло, в противоположном конце коридора располагалась родительская спальня.

Просторная комната была залита ярким солнечным светом, и это придавало ей какой-то особенно праздничный вид.

Шарль увидел две колыбельки. Почему две, удивился он поначалу, но затем понял: ах да, во второй, должно быть, ребёнок кормилицы. Что ж, кому-то из крестьян повезло: будет у него в молочных братьях сеньорский сын…

У колыбелек хлопотали женщины. Он узнал жену Поля, а вот кормилица ещё долго стояла, нагнувшись над младенцем, и юноша не мог разглядеть её лица.

Но вот женщина выпрямилась, и Шарлю сразу же стал понятен смысл странных интонаций Поля, когда тот вчера рассказывал о ней.

Прибью, подумал он зло, прибью обоих – и Пьера, и Поля: неужели нельзя было предупредить нормально?

За эти несколько лет Катрин изменилась почти до неузнаваемости.

Она очень сильно располнела, у глаз залегли мелкие морщинки. Уголки прежде улыбчивых губ теперь были раздражённо опущены, а такие красивые пушистые волосы, которые девушка всегда носила распущенными, были надёжно упрятаны под строгий белый чепец. В ней ничего не осталось от стройной миловидной хохотушки, какой её помнил Шарль: перед ним стояла самая обычная крестьянка среднего возраста… а ведь Катрин всего на год или два старше его…

– А вот и мы! – объявил между тем Поль. – Анна, малыш ещё не спит?

– Нет, – Анна прижала ребёнка к груди и почему-то отступила на шаг. – А… что случилось?

– Шарль? – спросила Катрин, и глаза её расширились от удивления. – Ты? Откуда?

– Откуда, откуда – из Парижа, понятное дело! – и Поль шутливо толкнул младшего брата в плечо. – Что, приятель, не ждал?

– Нет, – процедил сквозь зубы Шарль, – не ждал. Добрый вечер, сеньора Анна. Здравствуй, Катрин.

– Здравствуй, – женщина улыбнулась и на мгновение стала похожа на прежнюю юную Катрин. – Когда ты приехал?

– Вчера, – он никак не мог заставить себя по-настоящему посмотреть на бывшую подружку. Сердце сжалось от какого-то щемящего, тоскливого чувства. – А ты… я поздравляю… Кто у тебя?

– Опять мальчик, – Катрин снова склонилась над кроваткой. – Видишь, как совпало…

– Да уж, совпало, если честно, просто замечательно, – перебил её Поль. – А то где ещё искать новую кормилицу? Анна, давай сюда Ангеррана.

– Зачем? – женщина ещё крепче прижала к себе малыша. – Пусть останется на руках…

Да она действительно боится меня, вдруг понял Шарль, а потому остановил брата:

– Не надо. Мне вполне видно и так.

На самом деле племянник действительно волновал его меньше всего. Младенец, как младенец. Пухлая мордаха, глазёнки, похожие на вишни, тёмный чубчик посреди лба… и как, спрашивается, его родичи определили, что он – копия своего деда?

Куда больше юношу интересовала бывшая подружка. Они ведь очень скверно расстались, а она смотрит на него так, будто действительно помнит только хорошее. А он никак не может поверить, что это – именно та девушка, которая так нравилась ему когда-то.

Хотя… может быть, как раз у Катрин всё хорошо. Ещё один ребёнок, а это значит, что отношения с Мишелем наверняка складываются неплохо. Простая крестьянка, а стала кормилицей господского сына: теперь всей её семье обеспечено безбедное существование… чего ещё желать?

А что до него, то Катрин никогда не отличалась злопамятностью: возможно, она уже давно выбросила из головы подробности той последней их встречи. Хотя, по большому счёту, всё равно надо будет улучить минуту и поговорить, извиниться по-настоящему.

– Ну, как тебе твой племянник? – Поль, оказывается, уже давно тормошил его. – Эй, Шарль, ты слышишь меня?

– Замечательный, – лейтенант вздрогнул, отвлекаясь от невесёлых размышлений. – Действительно, копия деда.

Ребёнок, словно распознав его ложь, вдруг оглушительно заплакал.

– Чёрт, – Поль растерянно взглянул на жену, а миловидное лицо Анны вспыхнуло от досады; она поспешно отступила в самую глубину комнаты:

– Вот… я же говорила, что не надо… как теперь его успокоить?

– Давайте его мне, госпожа, – Катрин поспешно приняла ребёнка и стала укачивать его. – Сейчас я покормлю его, и он быстро уснёт.

– Мы пойдём, – произнёс Шарль, стараясь, чтобы в голосе не было слышно столь явного облегчения. – Поль… мальчишка замечательный, честно. Идём, Пьер. Мы тут лишние сейчас. Дамы, моё почтение.

Пьер, всё это время околачивавшийся у дверей, будто ждал этих слов. Тут же вышел в коридор. Шарль буквально выскочил следом.

– Как ты, оказывается, любишь детей, – фыркнул Пьер, когда они завернули за угол, а лейтенант обернулся, и при виде выражения его лица, всё желание шутить пропало у мужчины начисто.

– Тебе очень весело? – губы юноши искривились зло. – Не поделишься, отчего?

– Гм, – Пьер взглянул растерянно. – Просто у тебя такое лицо было, когда Поль требовал, чтоб ты восхищался его пацаном…

– А мне показалось, что вас с Полем куда больше интересовало выражение моего лица при виде Катрин. Кто из вас решил, что это будет смешно?

– Да ладно тебе! – д’Артаньян-старший тоже скривился, потому что никак не мог понять, в каком тоне следует разговаривать с братом. – Мы не специально. Просто, когда малыш родился, выяснилось, что Анна не может кормить его. Пришлось срочно искать кормилицу. А единственной женщиной в Артаньяне, которая только-только родила, оказалась твоя Катрин…