Инга Лис - Истории дождя и камня

– Да. И вот что… Учитывая, что я уезжаю, а также последние события… – Шарль откинулся на спинку стула. – Я хотел бы серьёзно поговорить с вами об отце.

– Да что тут говорить… – Пьер нахмурился. – Сам видишь.

– Я был у него сегодня днём, – молодой человек взглянул по очереди на близнецов. – И надеялся, что он уже почти поправился, а он… вы заметили, что отец начал забываться? Роже знает об этом?

– Знает, – Пьер с ожесточением потёр глаза – так, что даже веки покраснели. – И ничего хорошего, к сожалению, не обещает. Говорит, что здоровье отца уже не то… Мол, даже если сердце в дальнейшем и не будет его серьёзно беспокоить, то в остальном… Отец уже никогда не будет таким, как прежде.

А Поль вдруг скривился жалобно.

– А помните… – его губы задрожали даже. – Ведь ещё совсем недавно… Помните, как мы разговаривали недавно в библиотеке? Мы втроём, отец… Ты, Шарль, ещё тогда с расцарапанной физиономией явился, и мы подкалывали тебя… А потом пришёл отец, и мы обсуждали, когда и как тебе уезжать.

– Помню, – лицо юноши оставалось бесстрастным. – А теперь отец болен, и вы должны привыкать принимать решения без него.

Пьер хмыкнул, Поль только головой покачал:

– Я вот слушаю тебя, братишка, и мне кажется, что так отец мог бы говорить, будь он здесь. А ведь тебе… тебе сколько лет, а?

– В декабре будет восемнадцать, как будто не знаешь, – Шарль усмехнулся невольно. – Но за комплимент спасибо.

– Мы, конечно, рады, что ты всё-таки уезжаешь в свой Париж, – Поль улыбнулся тоже, – но как же нам будет тебя не хватать!

– Я буду писать, – совершенно серьёзно сказал ему младший брат. – Регулярно, а не так, как в прошлом году. Обещаю. А вы должны пообещать в ответ сделать всё, чтобы помочь отцу поправиться. И, в первую очередь, возьмите на себя хлопоты, связанные со свадьбой Нэнси.

– Поскорее бы это произошло, – пробурчал Пьер, – и наша сестрица переехала к своему муженьку. А то в последнее время тут как-то стало много Бернара… вам так не кажется?

– Да ладно тебе, нормальный парень! – и всё же Поль не удержался, хихикнул. – Хотя… не могу не согласиться с тобой: на расстоянии я буду любить его гораздо сильнее, а Нэнси – особенно.

– И ещё вам всё-таки надо решить вопрос с кузней, – произнёс Шарль, а братья замолчали, как по команде. – Причём в самое ближайшее время. Она не должна пустовать, вы же сами понимаете.

– Мы-то понимаем, – осторожно сказал, наконец, Поль, – но где же такого кузнеца найти, чтоб как… чтоб как Жак был?

– Берите любого, – последовал такой же бесстрастный ответ. – Главное, чтоб работать хотел. А опыт со временем придёт.

– Хорошо, – Поль так растерялся, что не удивился даже. – Тогда вот ещё что… Как нам быть с Антуаном?

– Что ты имеешь в виду? – и Шарль взглядом приказал встрепенувшемуся Пьеру молчать. – Он рискнул явиться в замок… после всего?

– Нет, и, наверное, не скоро объявится, – брат покачал головой. – Однако когда-то же он вылезет из своей норы, или где он там отсиживается… Как нам быть, если он всё-таки решит объявить войну нашей семье? Помнишь, ты предупреждал нас?

Не решит, и не начнёт, уже никогда, подумал молодой человек с внезапным облегчением, а вслух произнёс:

– Я всё помню, но ты же знаешь, что Антуан всегда был непредсказуем. Поэтому в данном случае я считаю, что проблемы следует решать по мере их поступления. Пока Антуан затаился – он не проблема. Просто будьте начеку.

– Хорошо, – пробормотал Поль, а потом взглянул растерянно на своего брата-близнеца. – А ведь он и вправду вырос, Пьер… Чёрт, даже жалко отпускать его, вот такого…

Пьер ничего не ответил, усмехнулся только как-то криво, а Шарль хлопнул Поля по плечу:

– Ты сам не знаешь, чего хочешь. То поганцем обзываешь, а то жалеешь отпускать. Хотя лично я на твоём месте только радовался бы, что такой ходячий источник проблем сваливает, наконец-то, ко всем чертям.

А Поль поднялся и вдруг обнял младшего брата. Крепко, так, что у юноши даже поджившие раны заболели.

– Одно другому не мешает, – потрепал ласково по голове. – Конечно, ты ещё тот – и засранец, и поганец. Но это не значит, что мы тебя не любим и не будем скучать.

– Я знаю, – Шарль совершенно искренне обнял брата в ответ. Улыбнулся одновременно Пьеру. – И хочу сказать по секрету, что мне повезло с вами не меньше, чем вам со мной.

…

Беседа с братьями неожиданно помогла молодому человеку расслабиться, и он даже понадеялся, что сможет сегодня нормально заснуть.

Вот только закончит разговор с Пьером: в том, что старший брат навестит его в самые ближайшие часы, сомневаться не приходилось.

Да и сам Шарль хотел бы попрощаться с ним отдельно ото всех: их всегда связывало слишком многое, не говоря уже о событиях последних месяцев.

И Пьер не заставил себя ждать. Едва за окном окончательно стемнело, явился с двумя бутылками вина и двумя бокалами.

Молча прошёл к столу, так же молча разлил вино.

Юноша, по обыкновению сидевший на подоконнике, наблюдал за ним.

– Держи, – д’Артаньян-старший протянул ему бокал. – Твоё любимое. Еле отыскал в погребе нужную бутылку.

Шарль принял бокал, а мужчина уселся в кресло, согнав с него Марса:

– Итак, когда ты хочешь уехать? Только говори точно.

– Послезавтра. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне, – Пьер кивнул вроде даже спокойно. – Тебя можно будет проводить до тракта?

Молодой человек вздрогнул даже.

– Нет, – мотнул головой так, что чёлка закрыла глаза. – Меня… уже провожали однажды… и это плохо закончилось. Пожалуйста, не надо.

Помолчал, а затем продолжил глухим от боли голосом:

– Знаешь, меня не отпускает постоянное чувство повторения. Словно все события идут по кругу, и я иногда просто теряюсь, будучи не в силах определить, что уже было, а что ещё только должно произойти. Вот и сейчас… мы говорим об отъезде, а я вспоминаю, как совсем недавно в последний раз ужинал с вами всеми, а потом пошёл прощаться с Жаком. И тут же думаю: а может… всего этого и не было вовсе? Может, я уезжаю впервые, и Жак всё-таки жив?

– Нет, – сказал Пьер. – И ты должен принять это, малыш.

– Я знаю, – плечи юноши поникли. – Несмотря на все подобные мысли, я знаю, что его… больше нет. Смотрю сейчас в окно и думаю… вот я уезжаю, а бежать в Артаньян уже не надо. И навещать больше некого…

– Ну, – не удержался его брат, – кое-кого ты всё-таки навещать побежал. Да так резво, что даже про родных забыл…

– Что? – на лице Шарля отразилось такое изумление, что мужчина тут же пожалел о своём сарказме.