Инга Лис - Истории дождя и камня

– Не надо, – Шарль даже не стал удивляться. – Просто поцелуй меня и проваливай. Пока кто-нибудь не сунул сюда свой любопытный нос.

– Я помню о нашей договорённости, – лионец снова притянул его к себе. – До возвращения в Париж – никаких вопросов. Однако кое-что я всё-таки скажу. Потому что, когда мы разговаривали у моря… я ведь так и не ответил, когда ты спросил, не жалею ли я, что предпочёл Париж службе на флоте.

– Ага, всё-таки аванс, – усмехнулся лейтенант, а Жак склонился к нему и наконец-то поцеловал по-настоящему.

– Я не могу не думать о тебе… – его снова затрясло, но только уже не от страха, а от возбуждения. – И я… Мне бы хотелось провести с тобой ночь.

– Правда? – совершенно серьёзно спросил гасконец, а потом его взгляд снова стал насмешливым. – К сожалению, придётся отложить это до нашего возвращения в Париж, потому что здесь условия… м-м-м… слегка неподходящие. Но этого нашего разговора я не забуду, обещаю.

А потом он оттолкнул кадета и уселся обратно за стол:

– Всё, иди. Тебе не следует слишком часто бывать у меня. Лучше отоспись перед ночным дежурством.

– Ты думаешь, я смогу заснуть? – д’Эстурвиль вдруг почувствовал, что по-настоящему растерялся. – Шарль, это мне только кажется, или я… По-моему, я… в тебя… Нет, ничего, прости.

И, не договорив, быстро вышел.

…

Людовик со своей свитой проехал к приготовленному для него шатру, однако в последний момент свернул вдруг в сторону.

– Разве ваше величество не будет отдыхать? – удивился Сен-Мар, а король снисходительно похлопал его по плечу:

– Нет, шевалье, мы будем брать пример с его преосвященства. Мы будем работать. А вот вы вполне можете пока насладиться отдыхом за нас обоих.

– Какие тогда будут приказания, сир? – спросил де Тревиль.

– И вас мы отпускаем тоже, – ответил Людовик, впрочем, уже своим обычным голосом. – Ожидаем вас на вечернем совете вместе с шевалье д’Артаньяном.

– Надеюсь, я также могу ехать? – капризно поинтересовался Месье. – Потому что я ужасно устал. Вставать в такую рань – не для меня…

– Нет, дорогой брат, а вот вас мы отпустить не можем, – король смотрел вроде бы благожелательно, но от этих простых слов герцогу вдруг стало ужасно не по себе. – Кто, как не вы, ознакомит нас с состоянием дел?

Гастон надулся, однако ничего не сказал. До сегодняшнего утра он был уверен, что брат непременно отблагодарит его за успешное взятие крепости Св. Николая, однако Ришелье, которого принц так ненавидел, и здесь преуспел, преподнеся такое важное событие в отрицательном свете как явное нарушение королевских приказов. И теперь принц, отлично зная вспыльчивый нрав Людовика, занервничал.

– Едем, – сказал тем временем король. – Монсеньор, ваше присутствие обязательно.

Ришелье кивнул. Лицо у него во время всего этого разговора было совершенно непроницаемым.

Король, Месье и кардинал, отделившись от общей группы, направились к палатке герцога.

И, только оказавшись внутри, Людовик, наконец, дал волю своему гневу.

– Мерзавец! – он даже не счёл нужным понизить голос. – Кто разрешил тебе брать эту крепость?

– В чём дело? – Месье решил, что самая лучшая защита – это нападение. – По-моему, вы сами назначили меня командовать осадой Ла-Рошели!

– Вот именно, осадой! А не активными военными действиями! Что ты вообще смыслишь в военном искусстве, болван?

– Чем вы, собственно говоря, недовольны? – взвизгнул герцог. – Мы взяли важный объект, и теперь можем вести со стен крепости дополнительный обстрел Ла-Рошели!

– Дополнительный обстрел! – передразнил его брат. – Мы и не подозревали, что вы – такой великий стратег, Гастон!

– И потери… – подал голос кардинал. – Ваше величество, я хотел бы напомнить вам, о потерях, которые мы понесли в результате штурма…

– Герцог, вы очень расстроили нас, – в голосе Людовика послышалась прямая угроза. – Помнится, ещё недавно, вы уверяли нас в своей преданности… умоляли забыть некоторые ваши ошибки… и что же?

– Это не я! – Месье театрально заломил руки, однако ужас в его голосе был самым настоящим. – Это д’Артаньян! Это лейтенант ваших мушкетёров посоветовал мне штурмовать крепость!

– Что? – удивился король, а Ришелье презрительно скривил губы:

– Вы что-то путаете, ваше высочество. Я прекрасно знаю д’Артаньяна, и более чем уверен, что он никак не мог посоветовать вам подобной эскапады.

– А вот и мог! – запальчиво выкрикнул принц. – Давайте вызовем его: посмотрим, хватит ли у этого выскочки наглости отрицать очевидное! Потому что лично я собирался штурмовать башню Шен, но ваш проклятый гасконец убедил меня, что от взятия крепости Св. Николая пользы будет больше!

– Что-о? – протянул кардинал, а лицо его величества исказилось до неузнаваемости.

– Башню Шен? – он подскочил к брату и, ухватив его за волосы, подтащил к столу. А потом стал методично тыкать лицом в расстеленную карту. – Какую такую башню Шен? Ты в своём уме? Да мы бы там пол-армии потеряли!

– Ваше величество! – скулил Месье, едва успевая отворачивать лицо от стола, потому что в противном случае его нос точно оказался бы сломанным. – Пощадите, умоляю вас!

Наконец, Людовик оттолкнул Гастона и буквально упал в его кресло. Схватил со стола первые попавшиеся бумаги и стал лихорадочно обмахиваться ними.

– Башню Шен… – всё повторял он. – Нет, вы только подумайте, башню Шен…

Месье прижимал ладони к горящим щекам и смотрел на брата ненавидящим взглядом. В глазах его стояли самые непритворные слёзы.

– Видимо, именно поэтому д’Артаньян и посоветовал атаковать крепость возле города, а не самую укреплённую из башен Ла-Рошели, – негромко сказал в этот момент Ришелье. – Потому что в противном случае мы бы действительно потеряли половину армии, как вы, ваше величество, верно заметили. И ваш лейтенант слишком хорошо понимал это.

– Мальчишка! – не выдержав, снова заверещал герцог. – Да что он вообще смыслит… В конце концов, окончательное решение принимал я, и я запросто мог не послушать его! Но я вовремя понял свою ошибку, разве не так?

– Ваше счастье, – пробормотал кардинал, а король нетерпеливо взмахнул рукой:

– Вы противоречите сами себе, Гастон! То слушали, то не слушали… Однако, скажите нам другое… за что вы так не любите шевалье д’Артаньяна?

– А за что его любить? – огрызнулся принц. – Наглый, самоуверенный, не считающийся ни с кем выскочка!

– Да, нельзя отрицать – как человек наш лейтенант крайне малоприятен, однако до сих пор нам было не в чем упрекнуть его, – а потом Людовик прищурился ехидно. – И нам кажется, вы лукавите, Месье. Быть может, вы просто неравнодушны к нему? Конечно, эта его ужасная седина и ещё более ужасный характер… но нельзя не признать, что при этом он – весьма миленький мальчик… Можно поспорить, что д’Артаньян не захотел ответить вам взаимностью… так ведь?