Инга Лис - Истории дождя и камня

Это что-то неимоверное, думал молодой человек, вспоминая, как улыбались в такие моменты зелёные глаза лионца: как подобное вообще может быть, чтобы один человек с такой лёгкостью читал всё, что происходит в душе другого? Причём речь ведь идёт не о догадках вовсе, а о способности точно уловить малейшие оттенки настроения и настоящих чувств…

Но затем юноша останавливал себя: нет, не стоит дразнить судьбу и так откровенно радоваться своему счастью. Потому что война не окончена, а впереди – задание кардинала, и неизвестно, чем вообще может обернуться его выполнение.

Да и ситуация с беженцами… дай бог, чтобы об их с д’Эстурвилем действиях не стало известно королю или кому-то из его свиты.

– Г-н лейтенант, – сказал между тем кадет, – там постовые задержали человека… Он утверждает, что приехал к вам, и что он – ваш брат…

– Брат? – сердце прыгнуло к самому горлу, и Шарль едва удержался, чтобы не выскочить из палатки. – Привести немедля!

Дежурный исчез снаружи, а юноша прижал ладонь к бешено колотящемуся сердцу.

Что случилось дома, если Пьер решился приехать прямо в район военных действий?

В том, что это именно Пьер, гасконец не усомнился ни на мгновение.

А возле палатки, тем временем, раздались шаги и какие-то голоса, и уже через мгновение появился д’Артаньян-старший в окружении нескольких солдат.

Юноше стало по-настоящему страшно, он едва сумел произнести обычным голосом:

– Всё в порядке, благодарю. Оставьте нас.

А как только солдаты ушли, задёрнул плотно полог и спросил резко, безо всяких предисловий:

– Что произошло?

– Всё в порядке, – поспешно ответил Пьер. – Клянусь.

– Твою мать! – лейтенант хватил кулаком по столу. – Тогда какого… Дома точно всё в порядке?

– Точно, точно, – мужчина сбросил шляпу, а Шарль тогда шагнул ему навстречу и обнял крепко, впервые на памяти Пьера опередив его:

– Сволочь ты… я так испугался! Но я ужасно рад тебе… Зачем ты приехал?

– Правда? – брат заставил его отстраниться и несколько мгновений рассматривал в упор. – И вправду, рад, верю. Зачем я приехал? Соскучился по тебе, вот и всё.

– Только из-за того, что соскучился? – недоверчиво уточнил лейтенант, а потом выглянул наружу, поманил к себе Сен-Симона:

– Что сегодня на обед? Каша? Отлично. Тащи. А ещё вина и сыра. Капусты? Нет, только не капусты. А вот хлеба – обязательно.

Он вернулся в палатку и снова обнял брата:

– Вот это сюрприз! Я даже представить себе не мог!

– Так от нас же до вашей крепости какие-нибудь два дня езды, – Пьер положил ему ладонь на затылок, как делал всегда, прижал к груди. – Я, конечно, не был уверен, что сумею отыскать тебя – мало ли, на каком участке ты можешь быть, – но, как видишь, повезло.

В этот момент дежурный принёс корзину со снедью. Шарль принял её и, свернув аккуратно покрывающие стол бумаги – только чернильницу оставил, – принялся расставлять миски и открывать вино.

Пьера отчего-то поразили эти быстрые скупые движения – куда больше в духе прежнего Шарля было просто сбросить всё лишнее со стола, а раскладывание продуктов вообще поручить ему.

– Ну, что ты смотришь так? – младший брат ответил такой же скупой улыбкой. – Я ведь уже рассказывал, что стал ещё тем педантом. А может, просто взрослею потихоньку… Садись, ешь: ты, наверное, чертовски устал с дороги?

– Как ты, малыш? – д’Артаньян-старший принялся за еду. – Долго вам ещё торчать здесь?

– Не знаю, – молодой человек накрошил хлеба в кашу и перемешал. Уже только по тому, как быстро он это делал, было видно человека военного, знающего цену каждой минуте. – Последние два дня у нас затишье, так что тебе действительно повезло.

– Но ведь уже были бои, правда?

– Да. Но давай не будем об этом. Поверь, нет ничего приятного в том, чтобы уничтожать горожан, доведённых до отчаянья голодом.

Он замолчал, прикусив по привычке губу, а его брат только головой покачал:

– Я видел каких-то оборванцев, что бродили у крепостных стен. И вроде бы даже женщин…

– Это жители Ла-Рошели. Мэр выпустил их в надежде, что хоть какая-то часть жителей спасётся от голода.

– Тогда почему вы не пропустите их в окрестные деревни?

– Командование считает, что это – дополнительные средство для оказания давления на город, – Шарль налил себе вина и тут же залпом опрокинул кружку. – Ладно, не хочу об этом… Расскажи, что дома? Как матушка?

– Я же уже сказал: всё в порядке, – Пьер, склонив голову, разглядывал брата. Он, конечно, рассчитывал удивить его своим приездом, но такого открытого проявления чувств не ожидал. И хотя на первый взгляд, Шарль держался всё так же замкнуто и зло, однако выражение глаз у него как-то неуловимо изменилось, стало мягче, спокойней. А уж чтобы он первым признался, что соскучился… неужели мальчишка понял, наконец-то, что людям иногда важно услышать именно слова, а не туманные намёки?

А может, это не его заслуга вовсе, а того кадета из Лиона… как, интересно, у них складываются отношения?

– Матушка жива-здорова и даже приободрилась как-то, – произнёс он вслух. – Всё-таки твоей приезд пошёл ей на пользу. Переживает, конечно, как ты тут, но… это уже не та тоска, что читалась в её глазах раньше, понимаешь?

– Это хорошо, – лейтенант подлил брату вина. – А как Поль? Сёстры? Я очень жалею, что так и не сумел увидеться с Кэт. Какая-то сумбурная поездка вышла…

– У них тоже всё в порядке, – заверил его Пьер. – Я ведь, уже когда мы распрощались с тобой в Тарбе, на обратном пути заехал к Кэтти. И передал ей, кстати, часть твоих денег. И Нэнси тоже отдал ей причитающееся. Ты бы слышал, как она визжала, что закажет себе нарядов – таких, как ты ей описывал, – и все её подруги умрут от зависти!

– Не сомневаюсь, – во взгляде младшего брата промелькнула насмешка, но вовсе не злая, и это снова удивило мужчину. Но потом его глаза перестали улыбаться. – Ну?

– Нет, малыш, – д’Артаньян-старший правильно истолковал этот взгляд. – Я говорил с ней перед отъездом. Ничего.

– Когда ты приехал и сказал, что дома всё в порядке, – голос юноши не изменился, только губы скривились страдальчески, – я, признаться, в какой-то момент подумал, что ты всё-таки порадуешь меня. Что ж, значит, не судьба.

Он замолчал, барабаня кончиками пальцев по столу.

– О чём ещё ты мне расскажешь, Пьер? – спросил негромко, а тому и удивляться расхотелось.

– Ладно, клянусь, больше никогда в жизни не стану утаивать от тебя что-либо, – перекрестился даже. – Видишь, я не шучу. Я еду в Лион, братец. А к тебе заехал по дороге. Действительно не удержался.

– Что-то с дядей? – быстро спросил Шарль, а Пьер кивнул:

– Можно и так сказать. Он давно уже нездоров. А теперь вот прислал письмо, в котором просит приехать. Чтобы подписать завещание в моём присутствии.