Мария Текун - Жизнь Лунгиных. Семейная сага

Боря внимательно посмотрел на друга, почувствовав некий укор в его словах, но в улыбающемся лице его ничего такого не обнаружил.

– Намек на то, что на свадьбу не пригласил? – все-таки не удержался он.

– Да нет, – Игорек пожал плечами. – Просто, как-то это… до сих пор в толк не возьму.

– Ладно, расслабься. Никакой свадьбы у нас не было.

– Как это? – искренне подивился Игорек. – А кольцо тогда откуда?

– Так, расписались по-быстрому, и всё.

– Хм, очень уж по-быстрому видать, когда успел-то?

– Да, – Боря криво усмехнулся, с намеком на то, что дурное дело нехитрое, – в части еще.

– Это – в армии что ли?!

– Ну, так точно.

– А чего? – Игорек заподозрил, что причина тут в том, что невеста, как бы это сказать, не могла больше ждать, и дальше спрашивать не решился. Но вопрос читался в его в глазах.

– Вовсе не то, что ты думаешь, – тотчас развеял Боря его догадки. – Там другие проблемы были, маман – та еще штучка, в петлю лезла, меня и на порог не пустила. Короче, ад.

– А там, это где, прости?

– В Москве.

– Ну, тогда все ясно! – оживился Игорек. – Еще бы! А ты уж думал, что прописка у тебя в кармане? И квартира в центре в придачу, так что ли? – он рассмеялся, пихнув друга в плечо, в знак того, что это всего лишь шутка. Но Боря неожиданно обозлился:

– И ты туда же?

– Извини, друг. Шучу, – Игорек поднял руки. – Шучу.

– Без шуток. Я ее люблю, понял?

– Понял я, понял. А Светка как же?

– А чего Светка?

– Ну, вы с ней вроде… тоже собирались того… жениться, то есть. Или я не прав?

– Честно сказать, я думал, она давно уж замужем.

– Неправильно, значит, думал.

– Тем не менее.

– Я понял. У тебя, короче, все наоборот. Обычно это девчонки парней из армии не дожидаются, а тут ты женатый вернулся. Смешно, – Игорек расплылся в улыбке. – Честно сказать, от тебя я, брат, такого не ожидал. С женой-то хоть познакомишь?

– Приходи, – спокойно ответил Боря, пропустив все предыдущие замечания мимо ушей. Точнее сказать, сильно постарался это сделать.

– Отлично, тогда подарок за мной.

На Новый год из пригорода приехала старшая сестра Бориса с мужем.

Они вошли с мороза, раскрасневшиеся, обсыпанные снегом, обвешанные кульками с подарками.

– Ну, где тут наши молодожены? – воскликнула сестра Катерина с порога. – Идите, дайте-ка я вас обниму! Как живете-можете? Рассказывайте… – в потоке ее чувствоизъявлений тонуло все остальное.

– Ты хоть шубу-то сними, – усмехнулся, глядя на нее Володя, ее муж. – Успеешь еще расцеловаться. Они теперь от тебя никуда не денутся.

– Верно, – смеялся Борис, обнимая сестру, – от нее не уйдешь! Пока до смерти не задушит, не отпустит!

– Ой, как я соскучилась! Ой, Борька, встретила б тебя на улице, не узнала б, точно говорю. Такой ты стал!

Катерина, чернобровая и черноглазая, с белым гладким лицом и алым пухлым ртом, смеялась, обнажая ровные жемчужные зубки. Смех ее, такой заразительный, невольно передавался всем вокруг, так что просто невозможно было сохранять серьезность и не смеяться вместе с ней.

Анечка, нарядная, в новом темно-синем бархатном платье стояла на пороге комнаты и молча ждала, когда и на нее обратят внимание гости-ураганы. Борис, высвободившись, наконец, из крепких объятий сестры, обнял свою Аню:

– Вот, знакомьтесь: моя жена Анечка, – сказал не без гордости, улыбаясь и целуя ее в висок.

– Анечка! Как мы рады! – воскликнула Катерина, как будто сто лет мечтала ее увидеть. – Наконец-то! Мы столько о вас слышали! – не унималась Катерина, так и стоя в шубе в прихожей.

Ей нужно было все и сразу, без промедлений. Она желала тотчас узнать все новости, тотчас же поведать свои, обнять всех, расцеловать, восхититься, одарить и прочее и прочее, так что просто не оставалось времени на то, чтобы раздеться и пройти в гостиную, где их уже давно ждали.

– Вовка, как ты с ней справляешься? – смеялся Борис. – Это же смерч! Ее бы энергию, да в мирных целях!

Владимир, мужчина тридцати пяти лет, слегка полноватый, спокойный и доброжелательный с несколько ограниченной мимикой лица – скорее всего вследствие того же спокойствия – одетый скромно и неброско даже в Новый год, посмотрел на жену с добродушной улыбкой, и лицо его выражало ту мысль, что разве ж с Катериной справишься – да и нужно ли это?

– А что? У меня намерения самые добрые! Вов, где там наши подарки? Давай сюда!

Борис смотрел на сестру и удивлялся: она была старше почти на девять лет, а с виду ни за что не скажешь – та же юла-хохотушка, как в детстве. Сам-то он уж и вырос, и возмужал, а она все такая же, сколько он себя помнил. Только раздалась малость, но это ее нисколько не портило, даже напротив.

В самом себе же он видел перемены самые значительные: армия и женитьба наложили свой отпечаток, так что это не осталось не замеченным и окружающими. А сестра – ей все нипочем. И никакие жизненные трудности как будто для нее не существовали, и все б ей только порхать, как той стрекозе, да песни распевать. Как у нее так получается? Борис недоумевал.

Сам он, казалось, погряз в какой-то трясине неопределенности, неустроенности и недоговоренности. И хотя с виду все смотрелось как нельзя лучше: в армии отслужил, женой красавицей-умницей обзавелся, не сегодня-завтра на работу выйдет, все счастливы, все довольны, живут душа в душу – чего еще желать?

Всё так, да не так. Сестра с подарками, а ему подарить в ответ нечего – не заработал еще, отец молчит, но думу свою думает, мама тоже виду не подает, на отца смотрит, но только все равно видно, что не свыклась еще, не приняла сноху, и Аня по углам прячется, обижается, что как будто бросил ее одну с родителями, в комнате запрется и сидит, как под арестом. А что тут сделаешь? Ну, не разорваться же? Зима на дворе – ей ходить не в чем…

– Боря! Слышишь – нет? К тебе обращаюсь!

– Да, что такое? – он встрепенулся.

– Я уже десятый раз спрашиваю, как вы тут обосновались?

– Да ты шубу-то сними, тогда и поговорим, – ответил он и ушел в комнату.

Праздничная кутерьма захватила всех в доме: бегали, суетились, помогали Валентине Матвеевне накрывать на стол, мешая друг другу. Говорили все и сразу, так что мыслей своих не заканчивали, вопросы оставались без ответов, а ответы – без слушателей. У каждого было множество новостей и впечатлений, которыми спешили поделиться, но сквозь Катеринин фонтан эмоций прорваться никому не удавалось. Она была повсюду и сразу, во все вникала, всем советовала, помогала, одновременно резала двумя ножами и хлеб и колбасу, третьей рукой размешивала салат и из-за стены распоряжалась, как следует лучше расставить блюда на праздничном столе.

Так что утихомирить ее смогло только Новогоднее обращение президента к своим гражданам.