Денис Лынник - Эскизы милых патологий. Литературно-психоаналитические опыты

С Альбиной у Александра сложилось как-то сразу, как только она пришла на собеседование. Казалось, они с первого взгляда взмахом ресниц подписали договор о любви и дружбе и не стали медлить с его претворением в жизнь, как только Альбина стала сотрудницей руководимого Александром отдела маркетинга. Местом регулярных, омолаживающих Александра до возраста Альбины встреч – на добрых восемнадцать лет разницы с его действительным возрастом – стал душ фитнес-зала компании. Такой уважаемой IT-компании никак нельзя было без собственного фитнес-зала на территории офиса, а тот, в свою очередь, венчался душевой комнатой. Коллеги понимали всю невыносимую пикантность положения начальника отдела и стажёрки, а потому в семь утра по вторникам пространство декларативной телесности принадлежало только им двоим.

Он крепко удерживал её под мягкими теплыми струями воды в своей предоргазменной прострации, готовый вот-вот сбросить балласт земного и ненадолго воспарить в стратосферу, как вдруг свет в душе погас.

– Опять автомат выбило, – прошептала она, – я знаю, где включается. – Но, выскочив, через пару секунд передумала и нырнула назад, упруго поймав собой его член. Он задвигался быстрее, держа ее за шею, и скоро закричал шёпотом. Перевёл дыхание, вышел из неё.

– А теперь, избушка, поворотись-ка ко мне передом, а к лесу задом! – пошутил Александр, мягко ущипнув Альбину за бок.

Свет зачем-то снова включился. Она развернулась, отнимая локти от стены кафеля, в упор глядя на Александра.

– Нина? – опешил Александр. Глаза его расширились от ужаса. Он чувствовал себя изнасилованным.

– Прости, милый, – прошептала Нина. – Но я очень хочу детей… А что мне оставалось? Простишь меня?.. Я всё перевела на ваш счёт, как договаривались, – сказала она появившейся рядом Альбине.

Александр раздумывал о том, сообщить ли этим двум женщинам, что после вазэктомии последние пять лет у него не может быть детей.

– Точно отверстия вовремя закроются? – Виктор испытующе смотрел на инженера. Въедливость и основательность были теми самыми свойствами, что составили его успех. Казалось, тот сопровождал его всю его жизнь, однако мало кто мог представить себе, насколько высокую цену Виктор постоянно платил за него.

– Ну конечно закроются, какие могут быть сомнения? – с лёгкой понимающей укоризной ответил инженер. – Мы несколько раз всё протестировали, всё отлично! Не беспокойтесь вообще на этот счёт. Ну, вы же знаете… Выставляете здесь любое время, и дальше всё происходит, как вы запланировали. А что вы, кстати, хотите делать с этим, если не секрет?

Виктор хмыкнул и, сухо поблагодарив разработчика, без объяснений отдал наличными остаток стоимости механизма. В следующие полгода Виктор не появлялся в стране. Друзья Виктора по социальной сети видели только картинки с комментариями из полутора десятков экзотических стран, где Виктор побывал за это время. Лайки сыпались сотнями, на восторженные и разные прочие комментарии Виктор, сообразно своему извечному обыкновению, не отвечал.

И вот уже осенью близкие друзья Виктора получили от него приглашение на празднование его дня рождения. В этом году Виктору исполнялось пятьдесят, а день рождения приходился на воскресенье. Он не изменил себе и остался, как всегда, сверхоригинален: в закрытой рассылке Виктор приглашал друзей в один из подмосковных лесов, в качестве места встречи были указаны лишь географические координаты. И если в случае с кем-то еще это попахивало бы очень странной историей, то с Виктором подобный заход был в порядке вещей: в прошлом году, например, Виктор арендовал цирк и спустился на арену в свете прожектора из-под самого купола. Видимо, в этот, юбилейный день рождения, фантазия Виктора разыгралась ещё дальше. Разумеется, это вызывало радостное возбуждение друзей. Фактически, Виктор оставил за собой привилегию быть детской частью всех этих взрослых людей: его эксцентризм и фанфаронство не вызывали ни их ярости, ни осуждения: со своими деньгами и статусом Виктор мог чудить, как ему вздумается.

Наконец все приглашенные гости встретились в назначенной точке. Это была небольшая поляна, хорошо ухоженная. В центре её стоял большой стеклянный куб с гранью два метра, стекло было тёмное, благородного графитового цвета, со множеством небольших отверстий, закрытых изнутри фрагментами тёмного металла. В трёх метрах от стеклянного куба на высоте примерно двух метров от земли располагался металлический столб с убранным в прозрачный плексигласовый кожух широким экраном. Рядом внизу у столба примостился ряд аккумуляторных батарей Toshiba.

– Витюня жжёт в этот раз, ребят, – немного волнуясь, словно подбадривая себя деланной весёлостью, произнёс Павел, партнёр Виктора по паре неосновных бизнесов.

– Он что, кейтеринг на парашютах будет сюда сбрасывать? – тем же тоном спросила Вика, одна из сильно не первых любовей Виктора.

– Ага, а официанты щас из куба вынырнут, – загоготал Пётр, родной брат Виктора. – Это сколько ж он за этот подкоп заплатил, наш повеса?

Пятидесятидюймовый монитор, поплевав рябью, включился, на экране возникла картинка и звуковая заставка Евровидения, та, что бывала перед трансляцией советских парадов на западную аудиторию.

– Благодарю вас, дорогие мои! – зазвучал голос Виктора. – Как я рад, что вы пришли!

Толпа заулюлюкала, возбуждение друзей от скорой встречи с именинником нарастало.

– Подойдите к стеклянному кубу и возьмитесь за руки! – продолжал голос. – Прижмитесь носами к стеклу.

– Ну Витя даёт! – почти завизжала Майя, расплющивая с остальными нос о холодную гладкую поверхность стекла.

– Наверняка вы ведь собрались, чтобы поздравить меня? И ждёте моего появления? – вопрошал именинник. – Так давайте! Позовите меня хорошо! От стекла не отрываемся!

– Па-здрав-ля-ем! Па-здрав-ля-ем! Па-здрав-ля-ем! – вопила толпа друзей. Гости смотрели друг на друга и подмигивали друг другу, предвкушая феерию.

Калёное стекло куба осыпалось не дольше чем за секунду. На столе перед гостями лежало уже сильно траченное тленом тело Виктора. Плоть сильно сгнила, по всему телу ползали мокрицы и черви. В ноздри рванул тошнотворный смрад трупнины. На груди Виктора стояла пустая баночка из-под «Валиума» и открытый тридцатимиллилитровый флакон Homage Amouage на томике маргинального современного русского писателя.

– Любите Россию! – декламировал голос Виктора из колонок монитора. – Любите людей! В них наше спасение!

Гости с диким рёвом разбегались по сторонам. На экране появилась Людмила Зыкина и проникновенно затянула: «Издалека долго течёт река Волга…»

Редкие длинные волосы Виктора колыхались на ветру. Утром следующего дня одна из любимых женщин Виктора родила сына. Его сына.