Клара Кёрст - Принцесса без королевства

Гранквист отряхнулся, как собака, и ухмыльнулся:

– Хорош душ!

Мальчишки рассмеялись громче. Семела, вырвавшись из объятий принца, полезла в воду вынимать свою подругу.

– Доспехи поржавеют, чистить заставлю, – пригрозил Гранквист и, махнув мальчишкам, покинул поля боя.

Ядвика подставила руки под струю воды и мелкие брюзги полетели им в спины. Принцесса вылезла из фонтана и села обсыхать на солнце, ее сотрясала крупная дрожь.

Когда Ядвин вечером вернулся на половину принцессы. Ядвика набросилась на него без лишних предисловий:

– Почему ты не защищаешь меня?

– От кого? – удивился принц, скидывая одежду на стул, обтянутый кожей.

– От кого, от кого, ты итак прекрасно знаешь от кого! От Гранквиста, конечно!

– Не вижу никакого смысла защищать тебя от человека, который в тебя влюблен, – мальчишка с опаской посмотрел на закрытую дверь материнской комнаты, вынул пару дощечек из паркета и спрятал меч в тайник под картиной, изображавшей прабабушку Гамару на фоне водопада. И послал своей прародительнице привычный воздушный поцелуй.

Только он хотел встать с корточек, как Ядвика якорем уцепилась ему в руку:

– Это он тебе сказал? Фи, какой ты потный!

– Ты бы тоже была потной, если бы занималась как я, а не сидела цельными днями и не считала бы ворон, – он стряхнул руку сестры, но, сжалившись над Ядвикой, ответил:

– Зачем ему это мне говорить? Ты же никогда не говоришь, что любишь его?

– Ты это о чем? – возмутилась девочка.

– Вот как раз об этом, – Ядвин не сдержал довольной улыбки, показывая сестре, что запираться бесполезно. Он наклонился над столом и начал хватать с блюда большие куски мяса, брызгая жирными каплями на скатерть. Затолкав в рот помидор, он победно уставился на сестру.

– Как ты можешь так спокойно говорить об этом, ты же знаешь, что я не могу любить Гранквиста, а он не может… любить меня. Ведь Ховасора умерла, родив больное дитя. Ачи сказали, что гаур и гаял никогда не смогут быть вместе.

Ядвин мучительно долго прожевывал пищу, строя сестре уморительные рожицы:

– То есть проблема только в неизбежной смертности, так? – с полным ртом проговорил Ядвин, помогая себе жестами.

– Нет, не только, – запнулась Ядвика. – Я просто возмущена, что ты вообще допускаешь возможность такого союза. Ты что же желаешь мне смерти?

Ядвин пожал плечами и запихнул в рот целиком песочное пирожное, залитое шоколадным кремом.

Ядвика хлопнула по столу ладошкой.

– Ядвин, я же разговариваю с тобой!

– А я голоден. Ну, вот посуди, сестренка. Градар был счастлив со своей женой, хотя прожили они вместе не больше года, а вот наши родители или возьми, кого угодно, жили или живут вместе долго, но, увы, совсем не счастливо, хотя и они тоже, как это смешно не звучит, принадлежали друг другу. Какую любовь ты бы выбрала? Долгую, но склочную или скоротечную, но счастливую?

– Никакую из двух. Ты предлагаешь какие-то крайности.

– А мне, сестренка, иногда кажется, что в этом деле и важны крайности, то что посередке – жуткий, тлетворный обман.

– Ядвин, это ты вернулся, сынок? – раздался голос Ялы из комнат.

Ядвин с досадой поморщился.

– Я, – крикнул он, надеясь, что мать не выйдет к нему. Но Яла, накинув шаль на плечи, вышла из комнаты. Со смерти мужа ее золотистая головка покрылась серебряными нитями, на лице проступили морщины, крепкий подбородок выступил еще сильнее, а запавшие глаза окружили непроходящие синие тени.

– Ты поздно, Ядвин. Я просила тебя не задерживаться.

– У меня была сегодня тренировка.

– Эти ваши мастера вас изнуряют так, как будто готовят к битве с гаурами.

– Так и есть, мама.

Сын говорил с матерью, как будто она была сумасшедшей, как о ней говорили. Яла, как будто, не замечала обращения сына.

– И этот… мерзкий щенок Зарайи тоже был с вами? – брезгливо спросила Яла.

– Наследник тоже был, мама. Как и всегда, – Ядвин, ожидая реакции на определенное слово, не отвел глаз.

Яла как от удара вздрогнула, ей в голову бросилась кровь. Она стукнула ладонью по столу и всхлипнула, то ли от боли, то ли от негодования.

– Ты единственный наследник, в тебе кровь Гаутэха, а не в этом пресмыкающемся, слышишь? Все что делали твои предки когда-либо, они делали ради того, чтобы ты занял трон сейчас, ты понял?

– Разве? – скептически отозвался мальчик, показывая язык, измазанный кремом.

– Его дядя убил твоего отца, как ты можешь не помнить об этом? Неужели в тебе нет ни грамма уважения к собственной крови и плоти?

Ядвин глупо ухмыльнулся и выдал:

– Если бы отца убил не Хавасар, это бы сделала ты.

Яла плюнула в лицо сыну.

Ядвин не удивился, он спокойно взял в руки салфетку и вытерся.

– Верно говорят, мать, ты совсем свихнулась.

Ядвика не сводила обеспокоенных глаз с брата и матери.

– Не груби мне, сын. Может, меня и считают сумасшедшей, но я все еще принцесса крови, Яла дочь Грольфа, а не нянька тебе и не пестун. Слышишь, я запрещаю тебе покидать твою комнату в часы свободные от занятий. Я запрещаю тебе общаться с этим гнусом, называть его наследником, ибо наследник – ты!

– Но я не хочу быть наследником, мама, – с вымученной улыбкой произнес Ядвин.

– Молчать, марш в свою комнату! И ты иди, давай, Ядвика, не мучай меня хоть ты.

Дождавшись пока дети покинут гостиную, Яла, пошатнувшись, упала в кресло.

Ядвика перед рассветом проснулась и услышала в соседней комнате шум. Принцесса откинула одеяло и выскользнула за дверь. Девочка в темноте пробралась по коридору в комнату брата.

– Опять сбегаешь? – прошептала она.

– Ты чего не спишь? Напугала! – собирая по кровати разбросанные вещи, отозвался брат.

– Останься Ядвин, не оставляй меня одну, – Ядвика села на кровать к брату.

Ядвин зашнуровывал резкими рывками ботинки.

– Я не могу оставаться рядом с этой чокнутой, я сам начинаю сходить с ума.

– Думаешь, я могу? – шепотом спросила девочка, отворачиваясь к синему предрассветному окну.

– У тебя нет выбора, принцесса крови, – Ядвин изобразил глубокий поклон.

– Но и у тебя его нет, принц крови!

– Вот тут ты ошибаешься, – Ядвин, закончив шнуровать ботинки, закинул за плечи мешок с одеждой.

Ядвика поняла, что брат собрался основательно.

– Если ты принц крови, ты должен остаться, если ты просто мальчишка, поссорившийся с матерью, ты сбежишь!

Ядвин остановился перед сестрой и, выставив вперед гаутэховский подбородок, сказал:

– Я обыкновенный мальчишка и не желаю становиться королем. Никогда, ни под каким соусом. Ты разве не помнишь, какого мнения придерживались обо мне отец и дядя Глор? Они оба мешали меня с грязью, в моем же присутствии! Из мальчика вырастает мужчина! А из маменькиного сынка вырастает каплун! Я не хочу быть не королем, ни каплуном. Только наша безумная мать еще верит, что я когда-нибудь займу трон Гаутэха, но и ей пора заканчивать с этими сказками! В шкуре принца и так не просто, а уж быть королем, нет, без меня, пожалуй. А на твоем месте я бы задумался, сестренка, за королевское достоинство слишком дорого приходиться платить. Тебе тоже когда-нибудь предъявят счет, будь готова по нему уплатить!