Клара Кёрст - Принцесса без королевства

Девушки ежились, кутались в шерстяные накидки, изредка переговаривались и хлюпали носами. День обещал быть пасмурным, небо заволокли серые облака, и, наводя сон, бил косой дождик.

Чем ближе они подъезжали к морю, тем холоднее становилось. Шквалистый ветер обрушивался на берег, вздымая волны.

Дорога закончилась, и кареты остановились. Девушкам предстояло пройти путь до пещер пешком. Весь берег был усыпан острой галькой. Ядвика задрала голову и увидела грозный Трезубец на Скале Мертвецов, к ней вздымалась лестница скорби. Ядвика подумала, что не хотела бы она когда-либо по ней подниматься. Лестница с одного края граничила с обрывом. Ни перил, ни веревок.

Но дорога в подземелье Маскилина лежала у берега моря, в углублении скалы.

Фрейлины, подняв пышные юбки, цыпочкой тянулись к пещере. Крестьянские дети и дети ремесленников не приходили сюда, туман был так силен, что их присутствие не требовалось. Однако по давней традиции дочери и сыновья баронов Правой и Левой руки всегда проводили здесь день или ночь.

Взволнованные девушки едва слышно переговаривались. Кто-то ждал предсказаний с ужасом, кто-то с надеждой, кто-то с любопытством. Что ни говори – день был знаменательным. Но таким он оставался только в воображении. Тусклый, плесневый туман налип на высокий Трезубец; морская вода, шипя и плюясь, заливала гальку, под ногами плюхало, а над головами кричали одинокие чайки.

Если бы над ухом не щебетала Семела, согревая принцессу теплотой своих ореховых глаз, мнительная Ядвика наверняка бы подумала о плохом предзнаменовании.

Но Семела оживленно болтала, рассказывая как Ядвин, перенося ее через речку, упал вместе с ней в воду, и девушка перестала обращать внимание на мрачный и намекающий на пугающие пророчества пейзаж.

Девушек из дворца уже ждали, ачи их встретили в Гроте Привратниц, первой из внутренних пещер Маскилина. Служительницы были одеты в серые мешковатые платья, их лица были закрыты масками из плотной сетки. Семела едва сдержалась, чтобы не закричать, так ее напугали большие мутные зеленые зрачки. Ачи знаком приказали девушкам следовать за собой. Из Грота Привратниц через широкое круглое отверстие, обыкновенно заваленное камнем, девушки попали в подземелье. Солнечный свет уже не проникал сюда. На стенах висели факелы, они слабо горели и чадили. Факелы позволяли разглядеть влажные стены и грубый камень узких проходов. В подземелье оказалось еще холоднее, чем на воздухе. Кожа Ядвики покрылась гусиной кожей.

Служительницы развели девушек по разным коридорам. Ядвика, ступая за своей провожатой, с трудом могла дышать. Вонь была такой непереносимой, что горло содрогалось от спазмов. Наконец, служительница впустила ее в маленькую сухую пещерку, где на полу лежала солома. Ачи знаком велела Ядвике сесть. Девушку мутило, и она с радостью опустилась на колючую подстилку. Служительница исчезла. Голова девушки потяжелела, глаза слипались, тошнота подкатывала к горлу, и Ядвика опрокинулась на солому. Ядвика не успела ни о чем подумать, как тотчас же провалилась в сон. Очнувшись, она первым делом, проверила свою лодыжку. И хотя она раньше слышала, как это бывает, нащупав цепочку, девушка в испуге отдернула руку, как будто соприкоснувшись с рукой мужчины, надевшим ей на ногу украшение.

****

Ядвика ждала Семелу. Из Грота Привратниц вышли уже все девушки, а подруга все еще не выходила. Принцессе показалась, что Рия из Лима, выпорхнув из разлома в скале, воровато посмотрела на нее и спрятала глаза. Неужели Гранквист? – подумала Ядвика, ее сердце быстро забилось.

Увидев мужчину в маске вместо Гранквиста, Ядвика с одной стороны радовалось, как осужденный, которому отложили вынесение приговора, с другой стороны, она досадовала, желая, чтобы все уже поскорее закончилось, чтобы все уже осталось позади.

Наконец в проеме показалась подруга. В ореховых глазах Семелы стояли слезы. Она была на грани истерики. Пошатываясь, девушка вышла из пещеры и чуть не упала на руки принцессе. Ядвика усадила Семелу на камень. Девушка закрыла лицо руками, ее плечи дрожали. Ядвика обняла подругу, стараясь утешить.

– Кто? – спросила она.

– Барон Шуази, – едва слышно ответила Семела. – У тебя?

– Маска.

Ядвика сочувствовала подруге, но не могла скрыть радости, что для нее испытание пещерами обошлось бескровно.

– Ядвин прав, принадлежность – это не любовь. Принадлежность – это рабство. Я всегда считала, что принадлежать человеку, значит любить его, оказывается это не так.

Ядвика яростно закачала головой.

– Откажись от принадлежности, зачем быть женой нелюбимого, кому нужны эти пустые пророчества! Не выходи за барона!

– А что ты мне прикажешь делать? Твой дед не позволит мне отказаться, он же считает, что мы сидим на его шее, и мечтает с самого того дня, как он женился на моей матери, выгоднее выдать нас замуж, – Семела горько усмехнулась. – Я всегда думала, что утру ему нос, когда объявлю о принадлежности Ядвину.

– Убегите, – решительно сказала Ядвика.

– Нет, Ядвика, беглецы бегут, любовники – любят. А мой Ядвин рожден быть королем.

Ядвика с сомнением посмотрела на подругу.

– Ядвин никогда не хотел быть королем, вы же ничего не теряете. Кроме того, у короля Градара уже есть наследник.

– А как же проклятье Маскилина? – заплаканная Семела посмотрела на свою подругу, ее губы тряслись от сдерживаемых рыданий.

– Ты же вчера сама высмеивала ачи, моя пестунка вообще не верит во всю эту муть.

– Твоя пестунка – гаур, чего странного в том, что она не верит. Не удивлюсь, если она до сих пор поклоняется духам предков. Легко снисходительно относиться к пророчествам, когда они подтверждают твои чувства, но когда они расходятся, чувства начинают казаться ошибкой. Думаешь, можно убежать от судьбы?

– Я бы попыталась.

– Ах, я и забыла, ты же итак прячешься от своей любви, – приходя в себя, насмешливо произнесла Семела.

– Глупая, чего ты смеешься, это тебе придется жить со старым бароном.

– Нас с Ядвином этот глупый брак не разлучит, – Семела насухо утерла слезы, но опухшие глаза все еще выдавали, что она ревела.

– Моему брату вряд ли понравится делить тебя со старикашкой.

– Если я скажу, что Шуази не прикасался ко мне, он поверит.

– Зачем осуществлять предсказание, если ты не собираешься ему следовать. Судьбу не обманешь.

– Принадлежность – это брак, любовь – это любовь, – поднимаясь с камня, непререкаемым тоном изрекла Семела.

К ней быстро возвращалась прежняя уверенность, уверенность молодости, что с ней ничего плохого случиться не может.

Утренний спор девочки продолжили вечером, гуляя по королевскому парку. Семела храбрилась, громко смеялась и всячески старалась показать, что ачи не напугали ее до смерти. Ядвика наоборот притихла, наблюдая буйство подруги, и очень переживала за нее. За обедом Ядвин сказал сестре по секрету, что во сне ему привиделось, как он надевал цепочку на ногу Рии, дочери Лимрана, благовоспитанной, нежной барышне, не отходящей от матери. Сестре показалась, что брат не очень удивлен таким поворотом событий. Он сказал: « А я что говорил, так не бывает, чтобы все было по-твоему, если ты родился в семье принцессы, значит отец будет ненавидеть тебя, если ты любишь девушку, ты никогда не будешь ее мужем».