Анастасия Маслова - Midian

– Ну, как же? Что ему тогда надо? Собрать легионы подданных? – недоумевал Даниэль.

– Чёрт их знает! Мнящий себя Мессией, утверждает, что пришёл открыть людям глаза и объединить все конфессии, мировоззрения и прочее. Ты можешь быть кем угодно! Но знай, что (цитирую): «Пришла новая эпоха раздвинуть рамки, дабы высвободить свой дух для божественных просветлений!» Бла-бла-бла. Миксуй на своё усмотрение. Нет делений, нет границ, нет обязанностей, ничего нет, твори что угодно! Кланяйся всем богам или отвергай всех богов. Но всегда помни об Андерсе! Пой песни, пляши, зомбируйся, ори, катайся по полу в конвульсиях, но славь при этом Андерса. Это масштабное течение, не вот тебе маленькая локальная сектишка, когда десять человек под землей ждут Конца Света и этой же землей питаются. Там очень много денег, а значит, возможности почти безграничны. А свалить мне некуда, ты же знаешь! Все объединяются, а я нет! Все такие одинаковые, а я один такой разный! Пусть идут в жопу! Мрази! Суки! Пид*расы!!!

Тут Скольд вскочил и кинул недоеденный мерзопакостный хот-дог в реку. Он постоял так, краснея и тяжело дыша, но скоро он вновь боязливо осмотрелся по сторонам и сел обратно. Даниэль проговорил тихо:

– Чушь. Какая чушь. Возвращаясь к нашей приятной теме, могу сказать, что никакое это не объединение. Это отрицание. Нет там равенства, а есть только культ личности корыстного деспота. Но, Скольд! Какие же эти люди жестоко обманутые! Просто пушечное мясо.

Дикс хлопнул себя по ноге воскликнул с досадой:

– Да что это такое-то?! Дани! Как ты можешь их жалеть? Ну? Все блага земли – к их ногам, все порядки – в их пользу! Всё лучшее – им! Они довольны, сыты, им не следует задумываться, каким чудесным образом платить за съёмную квартиру в следующем месяце! Идиотское сочувствие!..

– Они, сами того не осознавая, непомерно платят за сытость и мнимую свободу. Не отступайся и радуйся, что тебя не купили, что ты не купился. Мне больше нечего добавить, Скольд.

И они замолчали. Даниэль опустил голову в задумчивости. Внезапно Дикс подтолкнул его локтём и расхохотался:

– Да не грузись ты так, чудак! Ты меня только что поддержал.

– Правда? – Дани растроганно поднял на него глаза.

– Иногда на площадь выходить играть один скрипач. Он необычайно талантлив. Его музыка на меня действует просто – вау! Становится спокойнее и светлее, что ли. Вот и сейчас в разговоре с тобой я воодушевился. Хорошо, что нелёгкая тебя завела в Мидиан. Только вот каким образом?

– Конечно, меня уговаривали остаться в Энифе, но это слишком рай для меня. Такой размеренный, любимый рай, но я бы спился от скуки. В один момент загорелся желанием приехать сюда к родственнику, чтоб передать письмо Торесена. Может, это было поводом, чтоб сбежать от Мартина и их благодатной рутины. Но ещё был какой-то интуитивный импульс, что мне сюда нужно.

Скольд заключил:

– В этом весь Даниэль Велиар! Если бы ты привёл для своего путешествия прагматичный довод, то я бы тебе всё равно не поверил. Что с тебя взять: крылат, как пташка божья.

– Или как прокладка, – предложил Дани с наигранно женственным движением кисти. Скол громко рассмеялся, поперхнувшись дымом. А Даниэль не терял своей задумчивости:

– Эти улицы, север, архитектура. Как я давно не пел и не писал что-то в стиле… Рембо! И кстати. Мы должны снова создать группу, чтобы играть.

Скольд отмахнулся:

– Если тебя устраивают подвалы и ужасающие условия клубов, то значит всё хорошо. Более на этом поприще нам ничего не сулит.

Даниэль озарился ярким энтузиазмом и сказал с огнём в глазах:

– Когда-нибудь мы сыграем на этой площади на глазах у Андерса Вуна и сотен… тысяч… сотен тысяч своих зрителей. Это будет протестом, бунтом против его несправедливости!

– Всё в порядке? Ты с ума сошёл. И ещё скажи, что мы когда-нибудь станем знамениты!

– И мы откроем свою студию.

– Конечно. А что же ещё мы сделаем? – проговорил Скольд с таким видом, как будто он является психиатром, а Дани пациентом.

– Мы снимем клипы.

– …И будем раздавать автографы! Станем самым значительным коллективом в Мидиане!

– Ты читаешь мои мысли!

– Кто-нибудь говорил, что у тебя шиза? Держу пари, ты тяжко бредишь. Это же утопия! – поспешил сделать вывод Скольд.

– Значит, пари?! – Дани сухо потёр одну ладонь и другую и по-кошачьи зажмурился с довольным видом.

– О нет! Нет-нет-нет… Это твоё любимое слово! У-у-у, бл*дь! – ноющим голосом протянул Скольд.

– На что спорим? – Дани энергично подал ему свою руку в знак того, что они заключают пари.

– Будем оригинальны. На любое желание. Например, килограмм васаби съесть и или ещё что-то.

– Хорошо! Обычно у меня вполне понятные желания, и ты в них не фигурируешь.

– Ну, если ты желаешь очередной интрижки, то приглашу-ка я тебя в одно место. Там приветливые и хорошенькие девчонки. Ещё это наше секретное подполье, за которое в Мидиане могут голову оторвать, – и Дикс резко потянул его руку на себя. – Не страшно, а?

– Совместим приятное с полезным! – кивнул Даниэль.

– Тогда я сообщу нашему премногоуважаемому лидеру о тебе и напишу адрес с аккаунта моей мамы – так более безопасно! – решил Скольд. И снова огляделся, чтоб не было лишних ушей.

Даниэль к вечеру возвращался в особняк. К тому времени небо успело проясниться. Оранжевый солнечный диск запечатлелся на западе. По дороге через лес путник заметил сквозь сеть ветвей один замок, стоящий на скале. Днём его отдалённые очертания сливались со мглой. Теперь же его пики и башни выглядели контрастным чёрным силуэтом на фоне разгорающегося заката. Любознательный Даниэль забрался на крепкое дерево на обочине, чтобы точнее его разглядеть. «В таких замках живут сказочные королевы и драконы. Наверняка и в этом существует нечто подобное, не иначе!» – в шутку подумал он.

А в особняке предстоял семейный ужин, перенесённый на более позднее время из-за отсутствия ни о чём не подозревающего Даниэля. Но вот он зашёл в дом, встреченный радостным и просветлевшим от его появления Артуром. Синдри сидел за столом с видом недовольства. Он отреагировал на Даниэля язвительным высказыванием, даже не поворачиваясь к нему:

– Приблудный явился! Мы такой честью тебя наградили, что ждали тебя. Учти!

Дани сел напротив него за стол, где уже стояли все приборы, и была белоснежная, безукоризненная скатерть. Он ответил Синдри, перенимая тембр и нотки его голоса:

– Я признателен.

Когда уже Вильгельм начал подавать блюда, а Артур расспрашивать Даниэля, понравился ли ему город, то воинственный наследник апатично выдал, откинувшись на стуле:

– Артур, если ты хочешь, чтоб мы поиграли в семью, то я могу уйти по своим делам. Мне скучно слушать ваш любезный и лицемерный лепет. Я не собираюсь принимать в своём доме неизвестно кого. Это безденежное ничтожество и деревенщина хочет вас всех обмануть.