Александр Пироженко - Авенир

Кряхтя и постанывая, Дивар нетвердым шагом направился к двери. Он собирался расспросить Крата об этом Мартине, а еще лучше – узнать поближе самого спасителя. Но стоило ему взяться за ручку, как дверь перед ним широко распахнулась и в комнату вбежал сам Мартин – такой светлый и бодрый, что весь его вид говорил о переполняющей силе, которую раньше и заподозрить нельзя было. Но кое-что удивляло сильнее. Во-первых, на лице его спасителя не было ни единой царапины. Во-вторых, то, что Мартин сразу, влетев, дружески хлопнул Дивара по больному плечу и бойко затараторил, словно давно ждал момента, когда ему позволят открыть рот:

– Очухался? Вот и хорошо! Ну и задал ты мне работенку со своими стражниками! – он картинно провел рукой по лицу, будто стирая трудовой пот. – Это те самые люди, с которыми так нехорошо повел себя твой друг маг, верно? А ведь я наверняка знаю, что случилось бы, не удумай ты пробежать через мою комнату! Эти ребята шутить не любят… Правда, один все-таки заигрался с ножом! – видя, как опешил от этого напора его собеседник, Мартин потянул его за рукав рубашки к кровати. – Да ты садись, тебе сейчас лучше бы слишком не расхаживать! Есть хочешь? Так я уже сказал Крату, чтоб он тащил все съестное сюда. Правильно?

Дивар оторопело кивнул.

– Я, признаться, долго наблюдал за всем из окна, – продолжал Мартин, не слишком озабоченный вопросом, насколько его понимают и хотят ли вообще слушать. – Мне даже интересно было, как ты собираешься выкрутиться. Ты что, ко всему еще и был пьяный? – Дивар не стал у него уточнять, что значит это «ко всему». – Ну, по-моему, ты никак не собирался! Я бы не вмешивался, но я ненавижу стражников. Это своры наглых оголтелых трусов. Хотя, знаешь, я был до последнего убежден, что ты все-таки каким-то образом справишься без постороннего вмешательства, – Мартин вдруг засмеялся и ударил себя кулаком по колену. – Но больше всего меня, конечно, развеселило, как ты советовался мне спрятаться! Ну а если б я и вправду спрятался? Что б ты делал? Умирать от рук этих ослов – последнее дело!

Дивар, все еще сбитый с толку, опустился наконец на кровать. Мартин умостился рядом с ним, не закрывая рта:

– Ладно, буду честным. Я бы тебе не помогал, хочет человек умереть – пожалуйста! Но ты же смотрел на меня, как на последнего идиота! За кого ты меня принимал? За какого-нибудь недоноска? Но я не обидчив, мне это даже забавно. Я потому и спас тебя, что ты держал меня за идиота. Их главного пришлось убить.

– Ферона, – вставил Дивар.

– Он бросил в меня свой нож, ничего другого мне не оставалось. Не большая потеря для мира, одним придурком меньше. В любом случае, я рад был повеселиться и заглянуть тебе в лицо, когда ты понял, что это именно я вытащил тебя из дерьма! И какие мысли крутились в твоей голове?

– Никакие, – ответил Дивар и поправился: – Ну, не совсем…

– Да это ясно, – подхватил Мартин. – Когда десяток человек лупит тебя сапогами, да еще с разбитой головой – мало занятных мыслей приходит.

Дивар тут же обшарил лысину и точно – нашел небольшую запекшуюся рану на затылке.

– А ты не видел?

– Нет.

– Ничего серьезного. Могло быть и хуже. Эти твои гребаные мстители, когда скумекали, что дело серьезно, все спрашивали меня, кто я такой. То есть они заранее рассчитывали, что на помощь к тебе прийти некому.

– А кто ты, действительно, такой? – наконец спросил Дивар.

Мартин поднялся.

– Извини, первым делом нужно было представиться. Мартин, – сказал он и протянул руку.

Дивар пожал ее и пробормотал свое имя.

– Ну, тебе и без того известно, что я Мартин. Я здесь, как и ты, проездом. Есть у меня, в общем, кое-какие дела в Эре. Но о них мне бы не хотелось говорить.

Дивар, все еще не разделяя его дружеского настроя, хмуро спросил:

– И что ты попросишь? Ты можешь требовать чего угодно.

Мартин так посмотрел на него, словно Дивар сказал несусветную глупость.

– Да что за дурь, забудь! Разве вот… Я же отказался в прошлый раз от вина. Теперь можешь не уговаривать.

– Тебя могли убить, а ты просишь взамен какого-то вина.

– Эй, я ничего не прошу. Намекаю лишь, что если ты сам обязательно хочешь мне чем-то отплатить, то вина будет вполне достаточно.

– Ладно. Тогда расскажи мне, что ты сделал со стражниками?

В дверь постучали, и Мартин оборвал свою речь. В комнату вошел Крат, держа на подносе еду.

– Здравствуйте, господин Дивар, – тихо сказал он. Поставил поднос на стол и пошел обратно. Дивар окликнул его и попросил вина, на что тот смиренно поклонился и вышел.

– Что с ним?

– Я запретил ему болтать, – сказал Мартин. – Трактирщик разносит истории по всей округе.

– Так что ты сделал со стражниками?

– Убил.

Дивар подскочил на кровати.

– Всех?

– Конечно, всех!

– А трупы?

– Пришлось ночью везти подальше отсюда. К самым городским стенам. Стражников в городе мало, это было не так трудно. Мне друзья хорошие помогли. У всех должны быть хорошие друзья.

Дивар плохо соображал, но его угнетение росло вместе с товарищеским тоном Мартина.

– Ты не переживай, свидетелей никаких. Вообще-то, в Эре смертная казнь за убийство стражников. Но это так, к слову, ты не думай. А кстати! Твои стражники – те, что у входа в трактир – тоже ничего не знают. Олухи! Им нужно было поставить кого-нибудь на заднем дворе!.. Ты сам-то со мной поделишься, для чего в одиночку поперся к этому Ферону?

– Для чего? – вяло повторил Дивар. – Они бы меня и так достали.

– Но у тебя же своя стража!

В комнату вошел Крат. Не глядя на Дивара, поставил бутыль вина, кружки и вышел.

– Ну что, расскажешь, как все было? – сказал Мартин, беря себе кружку и устраиваясь поудобней на его кровати.

Последний день пути выдался самым изматывающим.

Невыспавшиеся маги туго соображали и не единожды пытались уснуть в часы короткого отдыха. Единственное, что их подкрепляло в беспрестанном движении вперед, это осознание, что они уже близки к цели путешествия. Утром они свернули с тракта на узкую, малоезженую дорогу, и в продолжение всего дня не встретили ни одного человека. Три небольших деревушки, повстречавшиеся им на пути, давно обезлюдели – все бежали с земель, на которые надвигалось проклятие. Волк не отходил от Авенира и не просился на охоту; все в округе было мрачно и пусто, все застыло в ожидании беды.

Маг еще дважды прибегал к снадобью Азазара, чтобы удерживать сознание в ясности, но с каждым разом оно действовало все слабее, так что приходилось в основном рассчитывать на свои силы. Но и бороться с сонливостью стало намного легче – он был уже настолько близок к мертвым землям, что все остальное теряло важность. Правда, Арон еще с утра заметил, что на его лицо землистого цвета страшно смотреть, но теперь это не имело никакого значения.