Александр Пироженко - Авенир

– Мы почти приехали, – сказала Лия на очередной остановке.

– Больше не нужно останавливаться, – согласился Арон. Они сидели в поле, их окружала голая равнина, открытая холодному порывистому ветру. Кутаясь в плащи, маги грелись у небольшого костерка.

– Что вы знаете о Тандире? – спросил Авенир. Это были первые слова, произнесенные им за целый день.

Арон пожал плечами.

– Главнокомандующий Нарбских войск. Что о нем можно сказать? Никто из нас лично его не знает, он… не очень хорошо относится к магам. Когда не воюет, пьет как свинья, когда воюет… а, тоже пьет! Но он здоров, как бык, в большом почете, и держит свое окружение в страхе. Но свое дело знает, он очень талантлив. Многие завоевания Бера – это только заслуга Тандира. Непонятно только, как сейчас справляется. До нас доходят неясные вести, но и так понятно, что эту войну он проигрывает. Войско несет большие потери, его оттесняют все дальше вглубь Нарба. Да ты ведь сам все увидишь. Такому человеку хватает нескольких слов, чтобы оставить по себе глубокое впечатление.

– Ты сказал, он плохо относится к магам. Но там ведь есть кто-нибудь с ним?

Арон закивал:

– Есть и маги и целители. Но сейчас от них должно быть мало толку. Что они могут сделать?

– Там ни в ком сейчас нет толку, в том числе и в Тандире, – ответил Авенир. – Все, что они могут, – это задержать нашествие.

– Кто за всем этим стоит? – вдруг спросила Лия, обращаясь к Авениру. – Ты, мне кажется, что-то об этом знаешь.

– Нет. Но вы должны понимать, что падение Нарба теперь возможно как никогда. Вы не знаете лицо своего врага, только ощущаете на себе его силу.

Но Лия не сдавалась:

– А ты? Ты же туда едешь не просто так. Рекотар сказал, ты собираешься…

– Собираюсь, – оборвал Авенир. – Но вряд ли для вас все на этом закончится.

Он поднялся и пошел седлать коня, не желая продолжать разговор.

– А знаете, что странно, – громко сказал Арон, чтобы Авенир его услышал. – Мы едем целый день, но не встретили и живого существа. Даже птиц… Вороны ведь должны быть?

Когда до военного лагеря оставалось совсем немного, на пути им повстречались постовые стражники – три человека в легких кольчугах, стоящие посреди поля возле кучи тлеющих углей. Завидев незнакомых всадников, двое взяли луки наизготовку, а третий поднял руку в черной кожаной перчатке, призывая остановиться. Маги приблизились к ним и сразу ощутили ужасный запах – словно кто-то бросил в огонь тухлое мясо. Авенир первым догадался, что куча черных углей – это вовсе не угли.

– Спешивайтесь! – крикнул постовой. – Кто такие? Знаете, куда едете?

Авенир слез с коня и достал перстень Бера Третьего. Лия, зажимая пальцами нос, возмущенно спросила:

– Чем воняет? Вы тут дохлых кошек палите?

– Я спрашиваю, кто такие! – заорал постовой. – У меня приказ: стрелять во все, что покажется подозрительным. Ваш вид пока мне доверия не внушает.

– Мы не спали несколько дней, – поспешила оправдаться Лия.

– Да хоть десять…

Авенир уже привычно надел капюшон и опустил голову. Приблизившись к стражнику, он тихо произнес:

– Ты же знаешь, мертвые не ездят на конях.

– От живых бывает больше неприятностей.

– Мы едем к лагерю Тандира с особым поручением. Меня зовут Авенир, а это – моя свита.

Постовой с подозрением осмотрел его и потребовал:

– Сними капюшон, я хочу видеть твое лицо.

– Не ты один, – так же тихо ответил Авенир и протянул ему ладонь, на которой лежал перстень Бера. Тот потянулся, чтобы взять его, но маг предостерегающе произнес: – Не прикасайся.

Постовой послушно отдернул руку и стал внимательно разглядывать печатку: серебряный медведь, впаянный в золотую поверхность, с едва различимыми глазами-рубинами, держал в лапе скипетр с изумрудным набалдашником, от которого тянулись тонкие и острые золотые лучи; голову медведя венчала корона, в которую были вставлены три маленьких желтых топаза.

– Белый медведь, – с придыханием произнес постовой. – Мало кому его доводится увидеть. Говорят, весь род Бера Третьего пошел от белого медведя…

Авенир сжал ладонь в кулак, быстро развеяв очарование, и спрятал перстень.

– Выходит, вы направлены сюда Бером Третьим? – произнес задумчиво постовой и приказал своим людям опустить луки. – Я так думаю, вы маги. Хочу вам сказать, что мы сейчас находимся на крайней границе, дальше пока они не добираются… Видите эту кучу?

Он указал пальцем на то, что маги приняли за угли. Арон внезапно воскликнул:

– Да это вороны!

Зажав рот, он отошел подальше от тлеющих птичьих трупов, а постовой удостоверил:

– Именно. Вороны. Только я теперь совсем не уверен, насколько что-нибудь вообще может быть дохлым. Ну, эти, например, уже точно никуда не взлетят.

– О чем ты? – с отвращением спросил Арон, взбираясь на коня.

– О чем? Нет, вы видели такого дурака? Ты извини, может, ты просто молодой еще? Ну, только дурак приедет сюда и будет спрашивать, о чем я. Ты слышал историю про глупую канарейку, которая у всех спрашивала, что такое силок?

– Я смотрю, Тандир даже обычных лучников отучает уважать магов, – сказал Арон.

– Ты не обижайся, дружище. Поедь чуть дальше, своими глазами посмотришь и отучишься задавать такие вопросы. Тут было много магов. Не вижу, чем вы лучше других.

– Сколько нам до лагеря? – спросил Авенир.

– Да приехали почти, – сказал постовой и махнул себе за спину. – Вам туда. Я бы отправил с вами проводника, но мы здесь пешие. Просто двигайтесь прямо. Солнце не зайдет – будете на месте.

Авенир залез на коня и, немного поразмыслив, спросил:

– А вы здесь зачем стоите? Не ворон же отстреливать?

– Не ворон, – согласился постовой. – Но сюда забредают иногда твари и пострашнее…

– Кто?

Постовой угрюмо покачал головой.

– Желаю удачи, – сказал Арон лучникам и двинул коня вслед за Авениром.

Они прибыли в лагерь с наступлением темноты. На обширной равнине были расставлены шатры и палатки, зажигались первые костры. В округе было довольно тихо. Никто не кричал и не смеялся, одинаковая подавленность владела всеми; с наступлением ночи прибавлял в росте страх – никто не знал, чем может обернуться для него тьма в месте, так близком к сердцу проклятия.

По просьбе Авенира какой-то воин согласился провести их к Тандиру, предупредив, что если у них нет никаких сверхсрочных вестей, то лучше главнокомандующего сейчас не беспокоить. Он привел их к ничем не примечательной небольшой белой палатке и велел подождать.

– Заходите, – произнес он через минуту, выйдя наружу.

Он хотел было уйти, но Авенир его остановил.

– Ты не мог бы где-нибудь устроить моих спутников?

Тот согласился сделать это и заодно за пару монет взялся отвести их коней. Авенир передал ему поводья, но Лия встревожилась: