Александр Пироженко - Авенир

– Ничего я не знаю и никуда не вмешиваюсь, – лепетал Крат. – Мы, простые люди, не лезем в дела господ магов, для нас это всегда заканчивается плачевно. Только я трактирщик – я вынужден порою быть осведомленным в некоторых делах, о которых мне лучше бы и в жизни не слышать! – встретив недвусмысленный взгляд Авенира, Крат без лишних слов сообразил, что пора переходить к сути: – Те стражники, с которыми вы столкнулись в первый день, все были убиты. Их трупы нашли у городских стен. Вместе с ними должен был быть и Ферон, но он исчез…

Крат как будто намекал на какую-то свою осведомленность.

– Ты думаешь, Дивар как-то к этому причастен? – спросил Авенир.

– Это все не для моего ума, разбираться в таких тонкостях. Я всего передаю слухи…

Они подошли к воротам трактира. Авенир остановил разогнавшегося Крата и тихо спросил:

– Значит, со вчерашнего дня ты Дивара не видел?

Крат, заподозрив что-то неладное, старался не просто отвечать на вопросы, но и думал, как бы одновременно сказать правду и отгородиться от возможной и неизвестной ему вины, отчего мямлил и только тянул время.

– Точнее, с обеда, – проговорил он. – Я не считаю, что должен был…

– Ладно, помолчи, – оборвал его маг. Напрасно он не попытался войти в трактир незаметно. – Останься на крыльце. Случись что, я крикну тебе, и тогда беги за городской стражей. Ясно?

Авенира сбивало с толку глупое выражение на лице Крата; ему казалось, что трактирщик из-за волнения совсем туго соображает. Но Крат рассеял его сомнения, робко предложив:

– А может, сейчас за стражей, а?

– Сейчас не надо, – отрезал маг. – В какой он комнате?

– У себя, – запинаясь, ответил трактирщик.

– Ладно, – кивнул Авенир. – Пошли!

Дивар медленно приходил в себя, но открывать глаза не торопился. Со временем он ощутил, что сидит на стуле, связанный по рукам и ногам; также он понял, что не один – вокруг него кто-то ходит. На то, чтобы вырваться, не стоило и надеяться – от длительного сидячего положения тело затекло так, что он едва ли смог бы просто повернуть голову. Дивар не знал, как долго он находился без сознания. Он все ждал, когда человек выйдет из помещения. Но в момент, когда ему стало уже невыносимо притворяться спящим, Мартин его предупредил:

– Сиди тихо. А то хуже сделаю. Веришь мне?

Ночь. Дивар сидел посреди своей комнаты, спиной к окну. Мартин говорил с ним из темного угла.

– Верю, – сказал Дивар.

– Вот и хорошо.

Мартин поднялся, походил по комнате и вдруг ударил сапогом по ножке стула – она переломилась, Дивар упал, ткнувшись лицом в дощатый пол. Поменять положение не было никакой возможности, он так и остался лежать, уставившись на его сапоги.

– Амулет надел. Что-то подозревал, значит?

Дивар почувствовал, как рот наполняется кровью: при падении он прикусил себе язык.

Мартин провел пальцами ему по глазам, и Дивар снова начал засыпать: он падал и это не прекращалось…

Второй раз он очнулся утром, в той же позе – лежа на полу, привязанный к сломанному стулу. Мартин снова был рядом.

– Не спи. Мы дождались.

Дивару было понятно, кого они ждут. Мартин с посохом зашел ему за спину, стал где-то возле окна.

Он вдруг обнаружил, что ничего не может сделать. Сейчас в комнату должен был войти Авенир, и кто знал, готов ли маг к такой встрече. Дивар был убежден, что Авенира не так-то просто застать врасплох, тем более какому-нибудь Мартину, но в этом мучительном ожидании развязка, как всегда, наступала неожиданно.

Дивара, который считал себя в этой жизни всегда готовым к смерти, окончательно сломила невозможность закричать, из горла вырывались только хрипы, и то после невероятных усилий. Все попытки приводили только к новым вспышкам боли в ребрах. Сбитый и задавленный собственной беспомощностью, Дивар, теряя самообладание, забился на полу: отяжелевшие, отекшие мышцы не слушались, он дергался, сипел и бился головой об пол, стараясь произвести как можно больше шума. Мартин, увидев его жалкие потуги, пнул его посохом и приказал лежать тихо.

Крат, оставшись на крыльце, безжалостно поносил себя за то, что после учиненного магом разгрома в «Пьяном Коне» прогнал вышибалу.

Авенир взглянул на волка, который, улавливая малейшие перемены в его настроении, злился и готовился к драке. Быстро взбежав по лестнице на второй этаж, они тихо подошли к двери.

Обдумывать положение было поздно, пытаться сквозь дверь прочувствовать происходящее в комнате – тоже, но Авенир замер в нерешительности. Нет, его беспокоила не ловушка, которая могла быть устроена внутри, его останавливало какое-то предчувствие, неясная мысль, что он не учитывает чего-то важного. Волк суетливо крутился у двери напротив, но разбираться было некогда: из комнаты Дивара послышались хрипы, ждать дольше не было смысла.

Авенир ударил дверь ногой, верхняя петля сорвалась, несколько досок с грохотом переломились. Его давно здесь ждали: связанный Дивар лежал на полу, маг стоял над ним и постукивал кончиком посоха ему по виску.

– Ты и есть Мартин? – спросил Авенир.

– Так ты уже слышал обо мне?

Авенир смотрел в его глаза и видел ночь, поле, устеленное мертвыми, рябь теней на поверхности, слышал гнилой запах смерти.

– Пусти его, – коротко бросил Авенир.

– Нет, не думаю, – сказал Мартин.

Волка злило присутствие некроманта, но Авенир ощущал, что зверя сильно беспокоит также нечто иное. Маг упрямо от него отворачивался, даже когда тот настойчиво ткнулся башкой ему в ногу. Он не мог оглянуться, не мог себе позволить связать сознание со зверем, потому что Мартин использует малейшую возможность для удара.

– Я полагаю, мы не понимаем друг друга, – произнес Мартин.

Авенир видел, как на древке приставленного к Дивару посоха трепещет заклятье, наливается смертельной магией, и сознавал, что не успеет ничего сделать. Ему оставалось только ждать свою возможность.

Мартин, сощурив глаза, спросил:

– А помнишь, Посвященный, некоего Ферона?

Конечно, он прекрасно помнил старого стражника.

– Чем он провинился перед тобой? Я собирался узнать у Дивара, но он же превращается в молчуна, когда речь заходит о тебе. Ну, причина не так уж важна. Главное, что Ферон запомнил дверь. Или, точнее, ее отражение – без разницы…

Все стало слишком очевидным.

– Очень жаль, что он встретился с тобой, – сказал Авенир.

– А если бы не встретился? Думаешь, для него это было бы лучше? Нет, если бы ему пришлось о чем-то жалеть, так это о встрече с тобой, вот что смешно!

Это звучало тем ужасней, что было совершенно справедливо; Авениру нечего было ответить. Он, наконец, заметил краем глаза бледное, едва различимое свечение рубина на своем посохе, и объяснил себе тревогу волка. Все так, тень где-то близко, очень близко…