Александр Пироженко - Авенир

Никто не знает, как человек становится Посвящённым. В детстве Авениру снилось, как он сквозь удушающий, какой-то неживой и грязный мрак неуклонно, против своей воли, движется к тому, что позже назовёт дверью , – а тогда это был осязаемый, плотный, не пробивающий густой тьмы красный свет, заключённый в потрескавшуюся деревянную раму: Авенир не видел его в этом мраке – так, как можно что-либо видеть в привычной действительности, – но знал о нем и уверенно продвигался вперёд, разгребая темноту, похожую на мутную воду, понимая, что свет – итог его поисков. Сперва сны были короткими, обрывочными, лишенными ясности; он не выносил из них ничего, кроме ужаса, страха потеряться в мутной тьме. Сон повторялся каждую ночь, и каждый раз Авенир заходил всё дальше в своих поисках. Иногда он почти достигал красного прямоугольника света, начинал различать в нем бьющиеся жилки черноты, но чаще ужас этой близости приводил его к пробуждению. Но сны становились отчетливее, реальнее. Наступило время, когда Авенир боялся просто засыпать, не сомневаясь, что видение повторится. Раз за разом он возвращался во тьму, пока сны не стали полностью осознаваемы – он мог думать, наблюдать, запоминать. Но остановить кошмарное движение к красному свету ему было не под силу. Он ощущал в самом себе действие чужой воли, чего-то большого, всеобъемлющего, и чему абсолютно безразлично, хочет ли он из ночи в ночь возвращаться в сумасводящий мрак. И когда в одном из этих снов он все же добрался до красного света и разглядел, что черные жилки, бороздящие этот свет, вовсе не жилки, а деревянная рама – прогнивший косяк раскрытого настежь проема двери, что-то позвало его из самого сердца света… И его разбудил Ардалион. Ардалион, наконец нашедший своего ученика. И помог закрыть дверь . И открыл тайны Посвященных.

Но что происходит с волком?

Что чувствует зверь, предназначенный Посвященному?

Авенир повернул волка к себе, всматриваясь в его глаза. Зверь был частью этого мира, но глаза его видели больше, в них отражалась дверь ; следуя по тропе его взгляда, Авенир мог найти край теней . Волк цеплялся за этот мир, мир ночи и дня, в то время как Посвященный уходил далеко за его пределы; их связь не давала Авениру заблудиться на пути к теням .

Всегда так было.

А в трактире Крата маг справился со всем в одиночку. Почему?..

Там он действовал отстранённо, то ли по наитию, то ли следуя все той же неизвестной воле, в этот раз проявившей себя не столь грубо и явно, и то, что было совершено, противоречило всему учению и опыту многих поколений Посвященных. Да и не только Посвященных, – Мартин бежал из трактира в момент, когда всего легче было бы покончить с Авениром.

…Они находились в трех днях пути от Эра. Перед самым наступлением рассвета, пока Дивар спал у тлеющего костра, Авенир взял с собой волка и отошел от стоянки, чтобы ничего ему не помешало. Он собирался проверить, мог ли в действительности сохраниться путь . Для этого нужно было перехватить взгляд волка и упасть в ту беспорядочную тьму, которая окружает дверь . Если путь все же сохранился, движение к двери не вызовет никаких проблем – по собственным следам он без препятствий подступится к дому теней . Если же нет, тьма навалится с привычной силой, дверь придется отыскивать сызнова.

Авенир не чувствовал, что готов это сделать.

Впервые за многие годы он испытывал страх перед походом к двери . Потерять власть над собой там было едва ли лучше смерти; эта тьма, стоит лишь ей поддаться, растащит его сознание на куски и на лоскуты, распылит на бесконечно малые частицы. Он – Посвященный, его сила в его знании. Но после случая с Фероном все знание как-то разом утратило ясность, убедительность.

Только необходимость вынуждала его сейчас обхватить руками голову волка и приблизиться к его глазам.

Но едва перед глазами начало расплываться привычное жёлто-зелёное марево, раздался крик Дивара:

– Где ты, маг?

Ощущая облегчение от того, что ритуал прерывается, Авенир отвернулся от волка и направился к Дивару. Вскоре они снялись со стоянки и отправились в дорогу. Путь предстоял неблизкий: немного не доходя до горного хребта, разделяющего Нарб, им предстояло свернуть на восточный тракт и продвигаться до отдалённого Нарбского городка Диз-Аэль, расположенного на берегу Черного Моря: там они сядут на корабль, который и доставит их в Них-Даргх. А от того, кто встретит их в городе в пустыне, зависело очень многое.

Авениру не удалось уехать из Эра так быстро, как он планировал: возникли неприятности из-за смерти Ферона. В итоге, прибегнув к помощи Азазара, удалось повернуть дело так, что народ не узнал о связи между смертью стражников и Кратовым трактиром – вся ответственность была повешена на некроманта Мартина, совершившего убийство и бежавшего из Эра. Да еще купец Ингам, который, по свидетельству Ферона, часто бывал в Них-Даргхе, совсем недавно снарядил караван и уехал из Эра, – возможность узнать какие-то вести об учителе уехала вместе с ним. Находясь в полнейшем смятении, стараясь прийти в себя после внезапного открытия двери , Авенир смог успокоиться и возвратиться в состояние уравновешенности лишь после того, как за ним и Диваром закрылись решетчатые ворота Эрской заставы.

Продвигались медленно, но маг был рад хоть какому-нибудь движению. Его познания в целительстве были весьма слабы – он немного помогал Дивару, облегчая боль и незначительно ускоряя его поправку, но Дивар если и находился продолжительное время в седле, то лишь благодаря неспешности конского шага.

Ночевали, где придется. По возможности останавливались в трактирах или мелких деревушках, несколько раз попадавшихся на пути, но чаще приходилось устраивать стоянки на обочинах. У Авенира из головы не выходила мысль, что за ними, вероятно, давно следят, может, еще от замка Карвина Первого; причем ведь наверняка следят люди, среди которых некромант Мартин вряд ли является значительной фигурой. Очень вероятно, что если бы за ними пришел более опытный маг, Авенир с Диваром разделили бы в трактире участь Ферона. Но когда предстал выбор – ехать, несмотря на опасность, в Них-Даргх, или оставаться в Эре под опекой Азазара, Авенир не раздумывал.

По ночам, уже перед сном, Авенир в состоянии отрешения настраивался на связь с Кругом Посвященных. Он ждал, что после такого необычного события они все снова захотят с ним поговорить, и надеялся получить совет.

Но пока Посвященные молчали.

Он выполнил свой замысел в точности как говорил Беру: собранное, хоть и с некоторым трудом, войско насчитывало две тысячи человек, среди них пятьсот конников. К ним присоединилось восемь магов – почти все, бывшие в окружении Бера Третьего. В распоряжении правителя остался только Рекотар и несколько его учеников.