Александр Пироженко - Авенир

Но не слабость страшила его, нет, – страшило чувство, подсказанное правдивым и диким животным чутьем: чья-то близость, опасная, смертная близость хитрого, затаившегося во тьме существа, выжидающего, высматривающего, существа черного, как закатная тень…

По пробуждении ему понадобилось время, чтобы понять, кто он, маг был готов проснуться на холодной горе, образ волка удалось скинуть не сразу. И еще до того, как выслушать Дивара, Авенир почему-то четко вспомнил морду серого урода, который обозвал его убийцей. Последний раз он вскользь подумал о Фобе еще в Эре…

Авенир слез с лежанки и достал посох. Хозяева избы тоже поднялись.

Дивар успел не один раз пожалеть о сделанном, пока наблюдал, как долго и тяжело Авенир выпутывается из силков сна. И теперь, оказавшись вдалеке от Вира, он не мог найти верных слов, чтобы передать магу, зачем его разбудил.

Какой-то мальчик, какое-то нелепое приглашение…

Дивар понес околесицу, и хорошо, если половина из всего им сказанного имела какое-то значение, но Авенир и без него сообразил, что разгадку нужно искать вне стен избы – он первым заметил странное поведение так и не поспавшего в эту ночь старосты: тот взволнованно бегал по избе, то и дело открывая и закрывая ставни и высовываясь наружу, громко разбудил хозяйку, и все это с несвязным бормотанием:

– Ох, ох, а мы и не слышали!.. И не готовы! Ох!.. Ну поднимайся же! Чего-чего?.. К нам пожаловал Вир! Ох, ну а куда смотрел сторож? Балбес!.. И не готовы!..

Старик, схватившись за голову, вылетел из избы и там заорал:

– Люди! У нас гость! Люди!..

Дивар же перестал молоть языком, когда ощутил на плече ладонь мага.

– Какой мальчик? – терпеливо спросил Авенир. Он убрал посох, видя, что опасность никому не угрожает.

– Тебе нужно посмотреть самому, – сказал Дивар. Он подумал, что свихнулся – мальчик среди ночи приглашает их в какой-то дом, он сам уже наполовину согласен… Но на него успокоительно действовал староста, воплями созывающий люд к «нежданному гостю»…

– Так пойдем, – предложил Авенир полувопросительно. Дивар, топая к двери, вспоминал Вира и в каком-то внезапном осознании бормотал: – А я ведь никогда такого не видел… Никогда!..

Взлохмаченный волк нехотя спрыгнул с лежанки и поплелся за ними.

Всего минуту назад Дивар оставил Вира одного. Сейчас вокруг мальчика носился счастливый староста, повсюду в избах зажигался огонь, лениво выходили заспанные люди – и все они радостно приветствовали маленького гостя. Вир был немного смущен таким вниманием и словно бы виновато повторял: «Я по делу, по делу, потом…» – но с видимым удовольствием пожимал протянутые руки людей, которые постепенно его окружали, наперебой тараторя что-то и ему, и друг другу.

Дивар с Авениром остановились на крыльце, наблюдая за растущей толпой; волк сел у ног мага и беспрестанно зевал и почесывался.

– Он какой-то не такой, – с крайне озадаченным видом произнес Дивар. – Не такой, как все они…

Мальчик с трудом вырвался из толпы, которая готова была задушить его в объятиях и избить дружественными похлопываниями по плечу, и увидел Авенира. Люди продолжали смеяться, трогали его, о чем-то спрашивали, хоть он и просил их прекратить – так робко, что никто и не думал оставлять его в покое. Но он наконец не вытерпел (в большей степени из-за того, что за ним наблюдал Авенир), и хоть через миг на его лице вновь царила какая-то естественная доброжелательность, сумел достичь своего мальчишеским срывающимся криком:

– Да прекратите!..

Только после этого до всех дошло, что их маленький гость не шутит, они увидели, на кого направлен взгляд Вира – всеобщее внимание обратилось на мага.

Дивар мотнул подбородком в сторону Вира:

– Ну не такой… Не знаю, почему…

Он посмотрел на мага и с удивлением увидел, как в выражении его лица, поверх усталого безразличия, проступает слабая улыбка.

Авенир скрестил руки на груди и задумчиво произнес:

– Да, ты прав…

Но то, что Дивар определил для себя как необыкновенную чистоту и красоту мальчика, Авенир оценил иначе: Вир не принадлежал этому миру, ну или же почти не принадлежал. Он был словно обособлен от всего окружающего, отделен какой-то неуловимой инаковостью, конкретное выражение которой отыскать было нельзя, лишь принять в целом. Дивар только чувствовал это; маг видел желтоватое свечение, исходящее от Вира, похожее на полупрозрачный кокон, который не позволял этой реальности проникнуть в мальчика, точно так же, как и мальчику не давал укорениться в этом мире. Кроме Авенира, сияния больше никто не видел, но маг и сам предвосхищал ту мысль, что никакого сияния нет, что таким образом лишь для него одного утверждается обособленность Вира – он чувствовал эту мысль так же, как Дивар и все эти люди чувствовали инаковость Вира. Но не это сейчас было для него важно, и маг по-настоящему улыбнулся, когда посмотрел на собаку мальчика – от нее исходило то же сияние, веяло той же невраждебной чуждостью. И все это значило для мага очень многое, он позабыл сейчас и о человеке-волке на вершине горы, и о непонятном Фобе.

Мальчик неуверенно подошел к Авениру, остановился в двух шагах. Собака не отходила от него, виляя пушистым белым хвостом и поглядывая на людей. Волк оставался ко всему безучастен, в том числе и к собаке.

Вир недоверчиво смотрел на блекнувшую улыбку Авенира, потом видимо собрался и, заглядывая магу в глаза, произнес:

– Я пришел за вами.

От притихшей и недоумевающей толпы отделился староста, и, приблизившись к мальчику, зашептал ему на ухо, хоть маг и Дивар все слышали:

– Да что ты, Вир… Это же так, прохожие… на ночлег…

Вир отскочил от него как ужаленный и, кинув несколько быстрых взглядов на Авенира, сердито посмотрел на старосту:

– Что ты говоришь?

Старик таким же громким шепотом, но уже не нагибаясь к Виру, произнес:

– Это на ночлег, говорю… Разбойники…

– Почему разбойники?! – возмутился и еще больше рассердился Вир. Староста втянул голову в плечи, Дивар рассмеялся: его смешил вид без всяких там шуток испугавшегося старосты, смешил сердитый Вир.

– Конечно, разбойники, – убежденно сказал староста и, на миг насупив брови, повернулся к толпе, откуда тоже раздавались смешки: – Тише там! – и лицо вновь обмякло при обращении к Виру: – Конечно, разбойники. Если нет, то как же они сюда добрались бы?

– Никакие они не разбойники, – сказал Вир и угрожающе, вызывая одинокий хохот Дивара, спросил: – А как ты их принял?

– Принял, как есть… нормально принял.

– А ты знаешь, что среди них маг? – надвинулся на него мальчик, и старосте пришлось отступить.

– Знаю, – сказал староста. – Они люди редкие…

Вир безнадежно вздохнул.