Александр Пироженко - Авенир

Советник Вин пожелал доброго утра и, погладив мятое раскрасневшееся лицо, прочистил горло. Азазар лишь скользнул по его фигуре взглядом и вновь отвернулся, задавив мелькнувшее было чувство неприязни к заспанному, какому-то растрепанному виду советника. Ему казалось чем-то невозможным – быть вялым и несвежим в такую минуту. Вин как будто заметил это: немного смутившись, он неловким движением прогнал слугу и ватным голосом обратился к правителю:

– Как обстоят дела, ваше величество? Вы ведь знаете, на мне обязанность докладывать Беру Третьему о всех ваших… продвижениях…

Азазар не обратил внимания на неудачное слово советника и указал ему в сторону, где метались низшие . Советник и в лучшие свои годы не разглядел бы, что там происходит, но аэрд тут же пояснил:

– Они выходят.

Густые брови старца приподнялись, округлив большие мутные глаза, и Вину уже казалось, что он и впрямь видит низших у самой полосы Горного Леса. Он хлопнул себя по груди и с изумлением взглянул на аэрда.

– Значит, получилось?..

Азазар, услышав восхищение в старческом голосе, уже иначе посмотрел на советника, будто бы только что увидел его.

– Получается, – поправил он Вина. – Пока все идет по плану.

Советник суетливо повертелся на месте, словно отыскивая что-то, и, взмахнув руками, почти прокричал:

– Ваше величество, но где же…

Азазар, поджав тонкие губы и напряженно вглядываясь вдаль, решился на время прервать свое занятие; особых перемен пока не наблюдалось: около полусотни низших все так же что-то высматривали, вынюхивали, пытались понять…

– Вин, ты же прошел мимо!

– Как мимо? – воскликнул советник. – Где?..

– Да вон там же, все двенадцать! – аэрд ткнул пальцем в сторону, откуда пришел Вин. Только тут заметив, что остался в одной перчатке, он скинул и эту: рачительный слуга через минуту обе подобрал. – Не видел? – добавил он, как бы не веря, и, тряхнув гривой белых волос, махнул рукой: – Пошли покажу!

Они направились к насыпям свежевыкопанной земли, лежащим возле лагеря. Азазару подумалось, что, желай этот почтенный советник, несколько десятков лет честно прослуживший Беру Третьему, снискать себе расположение нового правителя, лучшего момента бы не нашел.

– Все двенадцать! Надо же, надо же… – оживленно бормотал Вин, топая за аэрдом.

В лагере было по-утреннему тихо, хотя давно уже никто не спал: в воздухе курился дымок затухавших костров. Азазар сегодня не собирался поднимать все свои силы: кроме лучников и трехсот конников, в боевой готовности пребывало двести пеших воинов, но и тех аэрд считал уже лишними и не собирался задействовать.

– Ваше величество! Каковы же потери с нашей стороны?

– Учитывая все обстоятельства, самые незначительные. Из сорока человек погибли шесть, в том числе и Зараг.

– О!.. – пораженный советник даже остановился. – Зараг?

– Да, Зараг, к несчастью, мертв… Поторапливайся, Вин, времени не так много.

– Но, ваше величество, – сказал советник, на ходу подбирая длинный подол своего плаща, – как мне кажется, эта потеря не такая уж незначительная…

– Да, может быть… Может быть, мне не представился случай оценить все достоинства этого человека…

– А тело?..

– Тело мы отбили. Сегодня его отправят в Эр, в сопровождении нескольких учеников.

– Его ученики, как заранее было оговорено с Бером Третьим, должны вернуться в полном составе.

– Они мне понадобятся здесь.

– Это потеря для Нарба, – погодя тихо произнес советник, – Зараг…

– Я полагал, потери будут намного значительней. Более того, мне казалось, что выполнить план целиком не удастся. Но Зараг стал для меня находкой, все двенадцать вождей низших у нас! И зачем его ученики Беру?.. Я еще воспользуюсь их услугами.

– Ваше величество, – советник повел у себя перед лицом сжатыми пальцами, как будто хотел нащупать собственную мысль. – Я хочу знать подробней… Хм… Никогда не видел диких низших и был удивлен, что, оказывается, у них есть племена. Необходим отчет Беру Третьему и остальным членам совета… – добавил он словно в оправдание.

– Как раз Бер Третий знает о низших достаточно.

Советник остановился перевести дыхание, напоминая тем самым Азазару, что люди пожилые не могут так быстро ходить.

– Не стой, Вин, пойдем медленнее, – сказал аэрд, сбивая шаг. – Нет ничего удивительного в племенной жизни этих существ, – продолжил он другим тоном. – В Эре укоренилось мнение, будто они непроходимо тупы. Но тупы они в сравнении с людьми или аэрдами. А в сравнении с животными? Скажу больше: далеко на востоке есть племена людей, которые во многом уступают низшим нашего Леса.

Советник удивленно крякнул: он о таких людях не слышал.

– У каждого племени – свои устои, обычаи… На этом держится их совместная жизнь и в этом же их уязвимость. Никто из людей Нарба, собиравших против них войска, не догадался сделать того, что сделал я…

– А как они живут? – вдруг спросил советник.

– Что?..

– Ну, в домах, или…

– Нет, конечно, нет. Каждое племя живет по-своему, в лесу хватает укромных мест…

– Простите, ваше величество…

У земляных насыпей собирался двухсотенный запасной отряд копейщиков, хрипло покрикивали два матерых сотника. Азазар вскользь подумал, как тяжело будет использовать пехоту в долине, где высится холм на холме; но всех обеспечить лошадьми не удалось.

– Ваше величество!.. Вы сказали, никто не догадался…

– Да, да, – подхватил Азазар. В другой стороне долины произошло какое-то оживление, низшие засуетились сильнее, один отделился от прочих и, задрав голову, смотрел туда, где высились шатры лагеря. Он не мог видеть самого лагеря, – все низшие близоруки, – только угадать по обрывкам запахов его местоположение, но вел себя еще слишком неуверенно, так что аэрд пока не беспокоился. – Суть в том, чтобы знать, где скрывается каждое племя…

Советник не стал вслух примечать, что людям неоткуда это знать, но так зевнул, что щелкнуло в челюсти.

– …Их совместная жизнь управляется вождем и, в общем-то, держится на его полной власти. Вождем становится самый сильный низший , но – вот что мы используем! – избирается племенем только после смерти предыдущего вождя, причем неважно, старый ли он, или слабоумный, или покалеченный. Улавливаешь?..

– Этой ночью все двенадцать племен лишились своих поводырей и стали неуправляемы. Но тогда… – советник причмокнул и многозначительно умолк.

– Здесь тоже надо кое-что понимать. Каким-то образом им известно, жив ли их вождь. Даже сейчас, когда все двенадцать сидят в наших ямах, низшие знают, что они живы. И скорее всего, попытаются их вернуть.

Советник выразительно нахмурился, так что брови сошлись в одну полоску, а глаза превратились в узкие щелки, и тихо, как бы опасаясь, что их подслушивают, серьезно произнес: