Александр Пироженко - Авенир

– Ты произнес имя Ардалиона. Что ты о нем знаешь?

Волк у ног Авенира снова ощетинился и зарычал, хотя вокруг никто не шелохнулся, и Дивару в голову пришла странная мысль, что это не волк – это все маг, только не здесь, а где-то очень далеко, где он находится наедине с Фероном.

Ферон хлюпнул окровавленным носом и, с ужасом глядя на Авенира, прерывистым голосом тихо ответил:

– О, это великий маг, о нем при жизни еще…

Авенир не дал ему договорить:

– Замолчи!

Ферон снова застыл.

– Что ты с ним делаешь? – вдруг спросил басовитый. – Ферон! Ферон! – воскликнул он так, словно хотел его разбудить. – Что с тобой? Эй!

Но ни Ферон, ни маг не отозвались на его слова, лишь Дивар коротко бросил:

– Не вмешивайся.

И стражнику пришлось замолчать, потому что даже его соратники бездействовали, завороженно наблюдая за магом и его жертвой.

– Ты сказал, что Ардалион в Них Даргхе, – произнес Авенир.

Ферон, не заставляя его ждать, судорожно закивал головой.

– Кто тебе об этом сказал?

– Ингам. Ингам-купец, он часто бывает в Них Даргхе, ему можно верить.

Авенир молчал. Дивар не брался даже предполагать, какие мысли сейчас крутятся в голове мага, но ему не нравилось выражение его лица – в нем была ненависть, которую возможно испытывать разве что к давнему кровному врагу. И эта ненависть была вызвана не Фероном. Кое-что он мог понять из их разговора. Ардалион – учитель Авенира. Дивар почти ничего о нем не знал, маг не рассказывал о своем прошлом. Ему было известно лишь то, что Авенир как-то тяжело расстался с учителем и давно уже мечтает его найти. Но почему он тогда просто не расспросил Ферона?

– И что тебе рассказал Ингам? – спросил маг.

Ферон заерзал, как будто хотел по-змеиному выскользнуть из невидимой петли, но взгляда отвести не смог.

– Он так сказал, мимоходом. Я не ручаюсь за правду… Но зачем ему врать?.. Ардалион там недавно. Он в большом почете, исцеляет больных…

Ферон умолк, и в глазах его зажглась слабая надежда. Даже Дивар не сумел подавить в себе неожиданного чувства жалости к стражнику: кто знает, что там с ним происходит. Но вот Авенир Ферону ни капли не сочувствовал – он дернул его и не сказал, а почти прошипел:

– Это все?

– Все, все! – Ферон сорвался на крик. – Больше ничего не знаю. Ничего! Да спроси у самого Ингама!

– Хорошо, – сказал Авенир, и Дивару показалось, что маг стал резко приходить в себя – выражение ожесточения растаяло так быстро, как на лице у ребенка. – Хорошо, – повторил он. Разжал пальцы на горле Ферона.

И отвел взгляд.

С Ферона сняли каменную плиту, и он, вместо того, чтобы бежать, закрыл глаза и обессилено откинул голову назад.

Авенир в упор не замечал происходящего кругом, весь его горизонт занимал один Ферон, и Дивар не успел никак предупредить мага. Он лишь повел мечом у горла своего пленника, чтобы никто не забывал: жизнь за жизнь. Но в тот миг никто этого не увидел. Со стражников словно бы опали все чары, они все наперебой что-то заговорили. Басистый, не упуская времени, прижал острие меча Авениру к подбородку и проорал:

– Маг!.. Ты окружен!

Авенир обвел глазами толпу и остановил взгляд на кричавшем стражнике.

В тот же миг Дивар нутром ощутил, что сейчас случится. Он успел уголком сознания выхватить образ испуганного воина, руку Авенира, скрывшуюся в плаще.

Короткий золотой посох, венчающийся красным рубином, поднялся над их головами – и невыносимый алый свет разнесся по трактиру, словно мир перед глазами полоснули кровью. А дальше все сдвинулось и перемешалось до неузнаваемости – остался только этот яростный красный свет и желание, поднимающееся из самых глубин естества – бежать. Память утонула в потоках бьющей из посоха крови, руки сами побросали мечи, все метнулись туда, где должен быть выход, где нет этого уничтожающего красного свечения.

Тонкие пальцы схватили запястье Дивара.

Забытье длилось недолго. Дивар очнулся на винтовой лестнице, между вторым и первым этажами трактира. В зале раздавались истошные вопли – обезумевшие от страха, похожие на стаю зверей, люди, жестоко толкаясь, неслись к выходу, переворачивали по дороге столы, отшвыривали стулья, сбивали факелы со стен… Вышибала забыл о своем хозяине и яростно пробивался к дверям, а трактирщик размахивал руками и цеплялся за стражников. Дивар сейчас мог бы находиться среди них, если б Авенир не схватил его за руку и не вернул ему сознание. Наведенный магом ужас был необорим – он принуждал бежать, неважно куда, главное – как можно дальше и быстрее. Все они будут мчаться не разбирая пути, пока не выбьются из сил, придут же в себя еще позже.

Дивар взглянул на мага, который уже спрятал посох и, держа его за руку, пытался ему что-то втолковать. Из-за шума он не мог ничего разобрать, зато сам, не задумываясь, заорал:

– Что ты натворил?!

Авенир не разделял его тревог. Он нагнулся к самому уху Дивара и закричал:

– Ты должен мне помочь! Я искал тебя! Ты меня не разбудил, теперь давай, помогай расхлебывать…

Дивар услышал, но просто так покинуть зал было нельзя. Он прокричал в ответ:

– Иди без меня! Они роняют факелы, могут спалить весь трактир! Иди! Я быстро!

Авенир, а следом за ним и волк, поднялись на второй этаж.

Мир распадался, разжижался, стекал по стенам головы, просачивался под половицы…

Авенир ощущал, как по телу разливается, как горячее масло, невыносимый жар, ломающий кости. Дойти до комнаты было равносильно подвигу. На втором этаже он упал на колени, превозмогая рвотные спазмы, но рвать ему было нечем – вот уже сутки он ничего не ел. Схватившись за лестничные перила, маг поднялся и по маленькой деревянной площадке добрел до коридора, где смог опереться плечом о стену. Идти дальше не было сил.

Там, в зале, все случилось слишком неожиданно даже для него, и он в очередной раз отпустил дверь . Кто мог бы помыслить, что стражнику что-то известно об Ардалионе, и он проговорится именно в такой момент? Авенир был готов на многое, лишь бы узнать хоть что-нибудь о старом учителе, но почему такой ценой? Почему сейчас, когда все его силы направлены на дверь ?..

Она открывается – этот момент бесконечен, как полет летнего облака.

Он понадеялся на Дивара, но трудно было обвинять его – маг до сих пор не удосужился толком все ему разъяснить.

Авенир схватился за уши. Обозначенные границы двигались, все пределы стирались – надсадный потусторонний вой доносился не как далекое эхо, он раздавался совсем близко, как если бы все волчьи стаи собрались у стен трактира и завыли в небо. Когда-то учитель рассказывал ему о маге в таком же положении, который не выдержал и оторвал себе уши, но ему это ни капли не помогло, он продолжал так же слышать их вой, потому что это вой чужого мира, и раздается он лишь для того, кто вызвал дверь . От него не избавиться, в голове стоит звон, но уши ничего не слышат. И никто больше, кроме волка, не слышит.