Барбара Смит - Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам [litres]

Помимо этого менеджерам приходилось заниматься крайне личными семейными делами. Хансрюди Рюггер, руководитель швейцарской дочерней компании, однажды нашел в грузе с обувью Adidas несколько упаковок памперсов. В сопроводительной записке Рюггера просили доставить памперсы дочери Сигрид, незадолго до этого переехавшей в Цюрих и ставшей матерью.

Большинство управленческого персонала мирилось с такими обязанностями. В конце концов, они служили на семейном предприятии. Что это означало, становилось понятно уже на собеседованиях, как правило, проводившихся в особняке и прерываемых шумными детьми, играющими в ковбоев и индейцев. Семейные капризы, однако, наносили ощутимый вред, так как препятствовали профессиональным решениям, подобающим крупной компании, давно выросшей из рамок семейной фирмы.

Юрген Ленц, ответственный в Херцогенаурахе за международный маркетинг, очень злился из-за ощущения своего бессилия. Он несколько лет работал в McCann Erickson и знал силу рекламы. Когда же он в конце семидесятых перешел в Adidas в Херцогенаурахе, там еще не было организовано ни одной рекламной кампании. Единственным, что, по оценке Adidas, относилось к рубрике «реклама», была стопка каталогов, выпускаемых маленьким нюрнбергским агентством Hans Fick. Сгорая от зависти, Ленц наблюдал за изобретательными и зрелищными рекламными кампаниями Nike.

Несколько месяцев спустя к нему обратился авторитетный немецкий научно-исследовательский институт, желавший изучить рынок спортивных товаров. Это предлагало ему такой нужный инструмент для усовершенствования маркетинговой стратегии, о котором Юрген Ленц просил Adidas с самого начала. Он полагал, что Кете Дасслер ничего не будет иметь против небольшой инвестиции, необходимой для исследования. Однако ответ в форме короткой, написанной от руки записки гласил: «Господин Ленц. Мы распроданы до 1982-го!»

Политикой основателя Adidas был только спорт. Другой политикой он не интересовался.

Со времени смерти супруга в 1982 году полагавшаяся лишь на себя Кете Дасслер иногда позволяла себе сбежать от трудностей семейного бизнеса. Она много путешествовала и старалась использовать эти поездки по максимуму, даже периодически крутила романы. Когда она по уши влюбилась в директора одной бразильской обувной фабрики, это вызвало шумиху в Adidas. Объект ее увлечения, урожденный швейцарец, который был, вообще-то, женат, ответил ей очень тактичным отказом. Иной раз Кете хотела просто-напросто отдохнуть от напряженной атмосферы в Херцогенаурахе. Когда Хансрюди Рюггер возводил новые административные корпуса для швейцарского дочернего предприятия, она попросила его запланировать там и маленькую квартирку для нее. Она регулярно оставляла Херцогенаурах, чтобы провести пару дней одной в скромных апартаментах в мрачном индустриальном районе Цюриха.

Но больше всего терзали «мамочку» проблемы с детьми. На террасе особняка она делилась со старожилами предприятия своим горем в связи с сыном, который пошел по скользкой дорожке, и одним из зятьев, который приобрел пагубные привычки. «Один ведет дела с гангстерами, а другого давно пора уволить», – сообщала Кете Дасслер красневшему от чувства неловкости гостю.

Шпильки об алкоголизме относились к Альфу Бенте, мужу Инге, который тогда был большим поклонником спиртного. Некоторые полагали, что именно гипертрофированная преданность Adidas привела его к выпивке. «Когда Альф ездил в Венгрию или Россию, там уже в 10 утра была водка на столе», – вспоминает один из очевидцев. Альф ввел этот обычай и в Херцогенаурахе, где гости с удивлением обнаруживали, что им уже перед обедом предлагают шнапс. Очевидный кризис брачных отношений Альфа и Инге, вероятно, усугублял положение. Семейные проблемы начались после инсульта Инге, и ссоры супружеской пары порождали в Adidas контрпродуктивные и мучительные ситуации, когда сотрудники, к примеру, были вынуждены разбираться с противоречащими друг другу указаниями.

Когда стало ясно, что Альф Бенте больше не в состоянии продолжать свою деятельность в Adidas, он на несколько дней исчез из поля зрения. Хансрюди Рюггер, лучше всего находивший общий язык с Бенте, получил робкий звонок от владельца склада Adidas в цюрихском аэропорту. К нему пришел пьяный человек, называющий себя владельцем Adidas и требующий, чтобы его забрали. Рюггер поспешил в аэропорт, разместил Бенте в отеле Dolder и дал знать семье. Вскоре после этого немецкие бульварные листовки доложили, что брак четы Бенте расторгнут. Альф Бенте уехал из Херцогенаураха и обосновался с одной молодой женщиной в Нюрнберге.

Тирада Кете о связях ее сына с уголовным миром была нацелена прежде всего на Андре Гельфи. Корсиканцу долгое время удавалось очаровывать Кете своим обаянием. Когда он приезжал в Херцогенаурах на собрание акционеров Le Coq Sportif, она была крайне рада его видеть. Он редко покидал особняк без небольшого презента. Но ее доверие к нему быстро сходило на нет. Информаторы донесли ей, что Гельфи и ее сын вместе летают по миру. У нее зародилось подозрение, что во всех темных махинациях, проворачиваемых сыном за ее спиной, Гельфи играет ведущую роль. Однако к тому, что ей потом пришлось услышать, Кете была не готова.

Марсель Шмид тщательно изучал всю документацию. Шмид, человек бойкого темперамента, был шефом компании Sarragan. Из своего офиса во Фрайбурге он следил за процветающей организацией, включавшей в себя, кроме Le Coq Sportif, и доли некоторых других предприятий. Когда же он просмотрел договоры и финансовые отчеты, переданные ему Андре Гельфи, Шмиду стало ясно, что цифры не соответствуют истине.

Он предположил, что Гельфи все это время обманывал Хорста. Почти при каждом заключении сделки отмеченная в контракте сумма была намного меньше, чем заявленная в Sarragan. Гельфи объяснял, что разница выплачивалась «под столом» и поэтому не фигурировала в бумагах. Однако эти случаи настолько участились, что Шмид решил сообщить Хорсту Дасслеру.

Сопоставив факты, Хорст незамедлительно сделал выводы. Гельфи исчез с горизонта так же быстро, как до этого появился. Хорст, воспользовавшись своим правом преимущественной покупки, заполучил в свои руки единоличный контроль над Le Coq Sportif и положил конец влиянию Гельфи. Благоя Видинич оказался из-за этого в неловкой ситуации на совещании Союза европейских футбольных ассоциаций: он должен был вести переговоры с Роджером Пети, президентом клуба «Стандард» и членом правящей верхушки УЕФА. И вдруг появляется Андре Гельфи, чтобы принять участие в переговорах на правах генерального директора Le Coq Sportif. «Боюсь, вам нечего делать на этой встрече, так как вы больше ничего не решаете в Le Coq Sportif», – холодно сообщил ему Пети.