Барбара Смит - Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам [litres]

Йегги забрал Рубина в парижском аэропорту и поехал с ним в Hôtel de Cavoye. Тапи и Адамович живо подтвердили, что договор с сестрами Дасслер почти подписан. Целый ряд банков выразил готовность финансировать выкуп. «В этом случае владельцами Adidas станут банки», – вставил Рубин с легкой иронией. Тапи спросил его уязвленно, что бы он сделал, если бы у него был шанс купить Adidas. «Выписал бы чек!» – прозвучал ответ.

После такого удара Тапи сразу понял, что было бы полезно иметь обеспеченного англичанина на своей стороне. Он предложил Рубину опцион сроком на три года на покупку 33 % BTF GmbH, организации, которая послужит холдинговой компанией для доли Тапи в Adidas. Йегги и Адамович стали свидетелями, как оба скрепили соглашение рукопожатием. Сделка была подтверждена письмом, написанным Адамовичем Рубину 7 июня 1990 года. Рубин, ловкий коммерсант, удовлетворенно положил письмо к другим документам.

Утром 4 июля 1990 года сестры Дасслер распрощались с наследием своего отца в дармштадтском здании фирмы Röhm. Их представляла Бригитта Бэнклер, вторая по старшинству, чувствовавшая особо тесную связь с предприятием. Вторым посланцем был Кристоф Мальмс, супруг младшей дочери Сигрид.

Хотя оба добирались до точки назначения раздельно, они вздохнули с одинаковым облегчением, что заботы об Adidas остались позади. Они понимали, что договор с Бернаром Тапи положит конец более чем полувековой семейной традиции, сформировавшей как жизнь их родителей, так и их собственную, но тем не менее это была их первая встреча с Бернаром Тапи. Сестры согласовали продажу без единого контакта с покупателем.

Когда вошли в конференц-зал, председатель попечительского совета Герхард Цинер отвел в сторонку Адамовича. «У собственников есть последняя просьба», – прошептал он. Наполовину сердито, наполовину обеспокоенно сотрудник Paribas возразил, что контракт разобран и согласован до мельчайших деталей. Но Цинер объяснил, что речь идет не о самой продаже. «Собственники лишь хотят обещания, что они и дальше смогут заказывать продукцию Adidas в фирменных магазинах со скидкой», – вспоминает Адамович со смехом.

В этот раз Герхард Цинер зарезервировал представительный зал, но, пока обе стороны в последний раз пролистывали договор, подходящее случаю настроение так и не возникло. Бригитта Бэнклер не могла сдержать своих эмоций. После унылого, невкусного обеда, заказанного из столовой, представители семьи Дасслер безрадостно пожали руку Бернару Тапи. Но муки пробуждения еще были впереди.

Толпы репортеров усаживались в обитые бархатом кресла Олимпийского стадиона в Риме. Жоао Авеланж, президент ФИФА, созвал их, чтобы поговорить о финальной игре чемпионата мира по футболу в Италии, которая должна была состояться на следующий день, между Германией и Аргентиной. В конце своей пресс-конференции он попросил журналистов остаться, так как Adidas хочет сообщить «важную новость».

Представители прессы послушно остались на своих местах, а на проекционном экране вместо логотипа ФИФА появился трилистник Adidas, и на сцену с сияющим лицом вышел Бернар Тапи. У нескольких репортеров перехватило дыхание, когда они увидели блистательного владельца «Олимпик Марсель», но вряд ли кто-то в зале знал сопровождавших его Герхарда Цинера и Рене Йегги.

В костюме бежевого цвета с трилистником на лацкане, француз без труда завладел вниманием слушателей. «Не считая рождения моих детей, это самый счастливый день моей жизни», – провозгласил он. Для него Adidas объединяет три вещи, которые его больше всего восхищают: спорт, бизнес и политику. «Выкуп контрольного пакета Adidas французским предприятием символизирует привилегированные и дружеские отношения между Германией и Францией», – высокопарно вещал он. Это якобы поможет французам освободиться от своих комплексов, касающихся экономической мощи объединенной Германии.

Новость действительно потрясла немецкую и французскую экономическую элиту. Для немцев она означала потерю компании-символа, передачу ее в руки французского «мошенника». Некоторые газеты говорили о национальной трагедии. Французам, напротив, сделка казалась хорошим уловом. Президент Франсуа Миттеран был под впечатлением. Триумфальные ухмылки Тапи и мысль о том, что этого выскочку, возможно, в ближайшем времени будут чествовать в Елисейском дворце, заставляли его соперников скрежетать зубами. В любом случае нельзя было отрицать, что Бернар Тапи провернул гениальную операцию.

Армин Дасслер, сын основателя Puma, обладал обаянием провинциального предпринимателя, предпочитавшего суши тарелку жаркого с клецками. И тем не менее он заслужил уважение в спортивном бизнесе в качестве председателя Всемирной Федерации индустрии спортивных товаров, выступавшей за свободную торговлю.

Днем после пресс-конференции Тапи пригласили на ланч для спонсоров чемпионата мира. Он болтал с господами из руководства Mars, JVC и Coca-Cola. Триумф стал окончательным, когда немецкая команда в третий раз стала чемпионом мира. Слезы Диего Марадоны упали на его кроссовки Puma, когда Андреас Бреме за восемь минут до свистка решил исход этой игры закрученным пенальти.

Тапи пребывал в эйфории от неослабевающего внимания прессы. В международных СМИ появлялись статьи, повествующие об убогом квартале, в котором он вырос, – совсем как Морис Шевалье и Эдит Пиаф, его короткой карьере эстрадного певца (он выпустил пластинку с названием «Tapy») и его прошлом в качестве воинствующего коммуниста. В некоторых заметках говорилось о двух его банкротствах и сомнительных сделках, но чаще воздавали должное боевому духу, с которым он выступил против Жан-Мари Ле Пена. Тапи изображали темпераментной личностью, презревшей все нормы и правила французской элиты и, несмотря на это, пробившей себе дорогу в деловом мире. Журналисты называли его «симпатичным негодяем» и «д’Артаньяном в стране, где правят Ришелье».

В Херцогенаурахе сотрудники Adidas прилипли к экранам телевизоров. Хотя они слышали, что идут переговоры о продаже, имя Бернара Тапи никогда не звучало. С одной стороны, всех обнадежило его обещание вложить деньги в предприятие. Кроме того, он хотел взять на себя руководство, и бренду, вероятно, пойдет на пользу отсутствие сварливых сестер. С другой стороны, этот Тапи известен тем, что перепродает свои компании по кусочкам, правда, на этот раз он заверял, что «не продаст Adidas ни через десять лет, ни через сто – никогда». И все же французские профсоюзы могли бы засвидетельствовать, что достоверность таких высказываний невысока.

Точно так же эта новость ошеломила Сюзанну и Ади Дасслеров. Сын Хорста был в Риме, когда узнал, что его тетки сплавили предприятие Бернару Тапи. Брат и сестра за спиной своих тетушек отдали Metro акционерные опционы, чтобы оплатить налог на наследство, но сейчас они шумно возмущались, что в процессе переговоров с Тапи никто не проконсультировался с ними. «Мы его не знаем, но мы разочарованы, что он встал на сторону менеджеров, которые с давних времен были врагами нашего отца, в особенности господина Йегги», – объяснил сердитый Ади газете «Фигаро».