Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Осуществляемая в рамках ЦУР деятельность нашей международной рабочей группы по «финансированию водных инфраструктур» в этом отношении стала откровением. Вопрос, который мы для себя сформулировали, был понятным: как можно финансировать доступ к питьевой воде и санитарии миллиардам людей, которого у них нет? Даже сама его формулировка по своей сути была революционной: «Мы 30 лет определяли для себя приоритеты и задачи и 20 лет обсуждали технические решения, но о получении необходимых для этого средств до февраля 2002 г. никогда не задумывались. Другими словами, теперь обсуждение перестало быть чисто философским. Мы сделали его, насколько это возможно, прозаическим [69].

Итак, мы отобрали 20 мужчин и женщин из разных слоев общества, среди которых были «промышленники, представители неправительственных организаций, частные и государственные банкиры, специалисты по развитию и политики, включенные в группу исключительно благодаря их профессиональным качествам и желанию принять участие в этой работе» [70]. Первые встречи, обнажившие существенную разницу во взглядах и интересах участников, заставили нас даже усомниться в успехе дела: «Удастся ли этим людям, несмотря на их благие намерения и деловой настрой, достичь динамичного консенсуса вместо дежурных расплывчатых результатов?». Однако «случилось неожиданное. Члены этой группы, состоящей из очень опытных людей, которых нельзя отнести к вежливым мечтателям или идеалистам… постепенно освобождались от своих профессиональных футляров и становились раскованнее» [71]. После 15 месяцев обсуждения этим так называемым мудрецам удалось предложить более 80 показателей, в том числе и совершенно новых, но вполне измеримых. Этот технический и финансово реалистичный проект основывался на простой идее: «Проблема воды – это в первую очередь вопрос рационального управления, координации и мобилизации всех звеньев этой сложной цепочки использования данного ресурса, но рассматривать варианты финансирования проекта можно только после решения этого вопроса» [72].

На основе этого полезнейшего опыта, подтверждение которому в дальнейшем я обнаружил в докладе Ландау (см. главу 15), у меня сформировалось одно из моих самых сильных убеждений: когда люди соглашаются обсудить важный вопрос и намерены им серьезно заняться, когда они способны признать наличие различных позиций и разобраться в них, то при всех существующих сложностях можно совместно преодолеть разногласия и решить самые трудные вопросы, жизненно важные для всего человечества.

Решения, принятые в 2015 г., позволили восстановить эту логику партнерства, чтобы с его помощью попытаться найти прагматические способы финансирования ЦУР, действуя в духе документа «От миллиардов к триллионам». Зная, что все институциональные инвесторы в мире управляют 70 трлн долларов, то есть суммой, более-менее сопоставимой с глобальным ВВП, которая к 2020 г. может достичь 100 трлн долларов, вы поймете, что задачи финансирования устойчивого развития нельзя сводить только к официальной помощи в целях развития (ОПЦР). Следовательно, нам нужно свернуть с проторенного пути, мобилизовать все силы и привлечь к общему делу даже тех игроков финансового рынка, которые сейчас действуют обособленно, а также использовать в качестве катализатора одну и ту же финансовую систему (ее инструменты и институты). Мы должны перейти от ориентированного на государство двустороннего подхода к системе, основанной на партнерстве, а также научиться эффективнее стыковать как государственные и частные деньги, так и национальные и международные ресурсы. Восстановление контроля означает совместное управление и формулирование единых целей, которые действительно отражают общее благо.

Некоторые признаки этого революционного мировоззрения, сохраняющиеся до сих пор, еще можно заметить. Хотя в 2015 г. мы смогли найти слова для выражения своей заинтересованности в совместной работе, составить отчеты и, что гораздо важнее, подготовить международные соглашения, но еще нельзя сказать, что мы действительно уже готовы так действовать, то есть в соответствии с новым modus operandi.

Переход к новому будет долгим. Я на себе испытал напряженность, возникающую при подготовке к встречам на высшем уровне. Это чувство вызывается противоречием: мы видим, что многие международные процессы продвигаются со скоростью улитки. К тому же на практике мобилизация гражданского общества и партнеров может нарушить традиционную дипломатию с ее привычным регулированием на всех уровнях, вплоть до самого низшего. А тут все по-другому. Как можно управлять разнонаправленными дискуссиями и разбираться в них, если они ведутся на десятках разных языков мира? Как можно работать вместе, не договорившись о том, где и когда должны происходить какие-то действия? Как можно говорить о частных вкладах людей, которые могут понять, что означают формулы, но не знают, что за ними стоит? Конечно же, законодатели могут подсказать правительствам, как им следует использовать государственные средства, но никто не станет диктовать это частному сектору, поэтому-то между ними и сохраняются взаимные подозрения, которые ослабятся лишь со временем. Можем ли мы так долго ждать?

Как нам сегодня избежать болезненного разочарования, после того как в 2015 г. мы радовались хорошо сделанной работе? Как нам перейти от слов к делу? Как убедиться в том, что обязательства, взятые нами в тот важный год, действительно являются таковыми, а не остаются призрачными надеждами?

Мы не расстались с надеждами, появившимися у нас в 2000 г., и по-прежнему верим в их реальность, но за эти годы мы стали амбициозными. План устойчивого развития на период до 2030 г., в котором сформулированы ЦУР с 17 целями и 169 показателями, актуален и сегодня. Так, на одной из встреч с мировыми лидерами канцлер ФРГ Ангела Меркель поддела их, предложив им по памяти перечислить все эти цели. Это проявление бюрократического компромисса: мы должны угодить всем. Для того чтобы наши обязательства обрели «плоть и кровь», необходимо прежде всего уметь объяснять их сущность. Для начала мы должны договориться о том, какие усилия потребуются для решения этой задачи, предусматривающего улучшение обычной жизни людей, особенно самых бедных. Хотя ЦУР не являются юридически обязательными для исполнения, мы все же надеемся на то, что в каждой стране будут созданы специальные структуры для реализации этих целей и численного измерения соответствующих результатов. Однако принятие Парижского соглашения по климату после 20 лет трудных переговоров не означает, что все участники этого процесса будут автоматически следовать его предписаниям. Для вступления в силу его должны были ратифицировать 55 стран, на которые приходится 55 % мировых выбросов парниковых газов, что осуществилось за год, то есть очень быстро. После символического подписания соглашения политиками и завершения юридического процесса ратификации нам необходимо перейти к практическим действиям, но только при наличии достаточных для этого средств.