Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Сегодня, на этапе реализации целей, которых мы должны достичь к 2030 г. и уже добились в этом некоторых успехов, нам нужно эти ожидания сохранить. Однако наши нынешние результаты вовсе не гарантируют конечного успеха, особенно учитывая усиление в мире популизма и национализма. Но одно можно сказать наверняка: ни одна из ЦУР, будь то решение проблем бедности, образования, здравоохранения, инфраструктуры или изменения климата, не может быть достигнута за счет только государственного или только частного финансирования. И ни одна из этих проблем не может быть решена только усилиями государства или частного сектора, или гражданского общества. Для обеспечения всестороннего роста, позволяющего таким странам, как, например, Мавритания, освободиться от «проклятия железа», то есть от чрезмерной зависимости от одного ресурса, и диверсифицировать свою экономику за счет развития, например, рыбной отрасли, потребуется привлечь всех тех, кто движется тем же курсом. Этот многоступенчатый курс включает все мировые уровни, от глобального до местного.

В этом движении к всестороннему развитию должны лидировать органы власти. В отчете «От миллиардов к триллионам» говорится: «Место рулевого в процессе развития и создания благоприятных условий должны занимать руководители страны». Важнейшая роль в реализации на практике траектории развития принадлежит лидерам всех уровней: общенационального, регионального, континентального и глобального.

Одним из результатов эффективного лидерства можно считать возрождение Кот-д'Ивуара, где сегодня происходят одни из самых интересных событий в истории современной Африки. После «ивуарийского чуда» 1960-х – 1970-х гг. во времена президентства Феликса Уфуэ-Буаньи («короля какао») в стране долго бушевала гражданская война, уничтожившая все достижения предыдущих десятилетий. Но выборы президента Алассана Уаттара в 2011 г. и его переизбрание в 2015 г. породили новые надежды. Совместно с вице-президентом Даниэлем Кабланом Дунканом они проводили политику на основе долгосрочного видения будущего, сделав Кот-д'Ивуар за эти годы страной с развивающейся экономикой. Этому в значительной степени помогло отличное знание ими и международных механизмов, и местных реалий. Такое интегрированное, четкое и уверенное лидерство, одновременно требовательное и целеустремленное, амбициозное и выдержанное, осуществляемое в контакте с остальным миром, стало огромным вкладом в восстановление страны. Политические планы национального примирения (хотя еще не завершенного), реформирование армии для обеспечения внутренней безопасности, защиты прав человека, борьбы с коррупцией, а также экономический план переустройства дочерних компаний, занимающихся кофе и какао, или инфраструктуры говорят о достижении страной значительных результатов: в последние пять лет в Кот-д'Ивуаре каждый год фиксируется почти 9 %-ный рост ВВП. Меня потрясли перемены, которые произошли в Кот-д'Ивуаре за столь короткий срок. Хотя процесс восстановления в этой стране не закончен и все еще не решены многие экономические и политические вопросы, ее прогресс тем не менее впечатляет.

Другой пример – Колумбия, которая улучшением ситуации в основном обязана нынешней команде лидеров (в том числе Маурисио Карденасу Сантамарии, отличному министру финансов, и Сандре Бессудо, экологическому активисту, с которыми у меня сложились дружеские отношения, чем я очень горжусь). Колумбия – одна из самых сложных по своему устройству стран из всех тех, с которыми мне удалось познакомиться. Я изучал ее, несмотря на свое отношение к стране, где правили революционные силы [193], занимавшиеся торговлей наркотиками. Неудивительно, что президенту Хуану Мануэлю Сантосу, спасшему эту страну, была присуждена Нобелевская премия мира. Надо заметить, что в сегодняшней Колумбии реализуется один из самых полных планов по достижению ЦУР.

Нам не стоит рассчитывать на то, что власть сама все сделает. Правительства с их огромными государственными долгами не в состоянии полностью обеспечивать строительство физических, социальных или даже финансовых инфраструктур. Поэтому устойчивое развитие на нашей планете потребует от нас также мобилизации частного капитала, будь это местные сбережения, различные инвестиции или трансферты мигрантов, и продуманного использования этого капитала.

Нам не стоит также полностью полагаться в этом на рынки. Когда наша группа занималась проблемами воды, мы рассуждали так: «[Рыночные] риски, вызванные неудержимой погоней за прибылью, [игнорируют] постоянно возникающие человеческие потребности. Есть огромное поле деятельности, на которое рынок никогда не выйдет. Именно там… мы должны искать лучший источник бюджетных ресурсов, направляемых развитыми странами на официальную помощь нуждающимся в целях развития, и получать мощные инструменты сотрудничества, которыми мы пользуемся уже более 50 лет в глобальном масштабе, а в последнее время в Европе… Таким образом, мы не можем довольствоваться только государственными средствами для затыкания тех дыр, которые частный сектор не решается закрыть. Властям нужно стараться создавать мощные рычаги, которые послужат потенциальным катализатором: 100 единиц частных средств плюс 50 единиц государственных средств могут обеспечить для бенефициаров более 150 единиц» [194].

При этом важно, чтобы это общественное усилие «действовало бы как мощный катализатор, не позволяя другим субъектам уклоняться от него или ослаблять его. Поэтому нужно использовать предоставляемую помощь так, чтобы она пополняла общий вклад, а не заменяла его, избегая полного финансирования этих проектов или программ за счет субсидий при угрозе сворачивания местных инициатив» [195].

Итак, ЦУР и задачи, сформулированные 21-й конференцией ООН, требуют привлечения всех доступных источников финансирования, что приведет к сотрудничеству самых разных участников.

Разумеется, обо всем этом легче сказать, чем сделать. Привлечение участников с противоположными интересами и различной культурой к совместной работе – дело сложное. Поэтому необходимо снять «негласные ограничения на совместное использование официальной помощи, направляемой на цели развития, и частное финансирование. Однако есть опасения, что такой подход приведет к некоторому “загрязнению” чистой прибыли от считающихся безукоризненными операций, проводимых в государственном секторе» [196]. Этот живучий предрассудок нельзя игнорировать, как и мнение частного сектора, подозревающего государственные структуры в неповоротливости, бюрократизме, ненадежности и коррумпированности, или настороженное отношение гражданского общества к ним обоим. Нынешний кризис доверия усугубил это взаимное глубинное недоверие.