Михаил Вайскопф - Писатель Сталин. Язык, приемы, сюжеты [3-е изд.]

Необходимо, чтобы партия облегалась широкой сетью беспартийных массовых аппаратов, являющихся щупальцами в руках партии, посредством которых она передает свою волю рабочему классу, а рабочий класс из распыленной массы превращается в армию партии (Речь на XII съезде).

Характерная для него двусмыслица прячется уже в слове «сеть» — кто тут кого облегает? Его рыболовецкий азарт загодя направлен на собственных соратников, с которыми он будет расправляться и при помощи этих массовых «аппаратов» (в 1937‐м наступит черед беспартийных выдвиженцев).

Очень часто помимо «щупалец» и «корней» Сталин поминает «нити», связующие ядро с партийно-государственными низами, или, в другом измерении, с периферией: это те бесчисленные каналы («провода»), по которым руководство получает информационное и прочее питание («соки»). Если ядро, выпускающее острый боевой орган, заставляет вспомнить о скорпионе, то здесь мы имеем дело с несколько иным прообразом режима, больше всего смахивающим на паука или какого-то другого кровососа. Как я стремился показать во 2-й главе, монструозно-вампирическая терминология свойственна была всему большевизму и отчасти поддерживалась старыми публицистическими шаблонами. Но Сталин, сгущая подобные метафоры, относился к ним со зловещей серьезностью и сумел со временем добиться их полного воплощения. Он вообще склонен был к материализации брутальных тропов. В 1927 году, например, генсек придал итоговое освещение давней ленинской реплике: «Ленин говорил на X съезде: „Не надо теперь оппозиции… для оппозиции теперь конец, крышка , теперь довольно оппозиций!“» Прошло еще десять лет — и он совершенно буквально реализовал эту метафору.

К общебольшевистской элоквенции он на XII съезде прибавил индивидуальное новшество, физиологический характер которого был как бы замаскирован пролетарско-индустриальной оснасткой мотива. «Именно он, — констатирует Волкогонов, — ввел в оборот идею о „приводных ремнях “, соединяющих партию с народом» [552]. К ним и ко всей сталинской «сети» относятся профсоюзы, кооперативы, союзы молодежи, женское движение, школа, печать, армия.

На мой взгляд, все эти его «очаги», кровососущие щупальца и ремни, выпускаемые «центром», в совокупности воспроизводят образ живой «кровососной банки» — акватического чудовища, со школьных лет памятный Сталину по «Труженикам моря»:

Ни оторвать, ни обрезать липкие ремни, приставшие во множестве точек к телу, было немыслимо. Каждая из точек стала очагом чудовищной и странной боли. Такое ощущение должен испытывать человек, пожираемый сразу множеством крошечных ртов <���…> Заостренные на концах ремни расширялись к основанию, как клинок шпаги к рукоятке. Все пять, очевидно, сходились к единому центру <���…> Вдруг из щели показался какой-то большой круглый и плоский ком слизи. Это и был центр. Пять ремней соединялись с ним, как спицы колеса со ступицей <���…> можно было различить еще три щупальца… Из кома слизи глядели два глаза… Жильят понял, что перед ним спрут.

А дальше мы встретим пассаж, который можно было бы счесть за резюмирующий комментарий к сталинскому партийно-государственному строительству:

Если правда, что круги тьмы теряются в пространстве, если за одним кольцом следует другое, если это нарастание мрака идет в бесконечной прогрессии, если цепь эта… существует, то спрут у одного ее предела доказывает, что есть сатана у другого [553].

Спрут, разместившийся в самой сердцевине расходящихся партийных кругов, пребывает с ними в некоей предустановленной натурфилософской гармонии, только и могущей объяснить ту гипнотическую покорность, с какой партия, после малоуспешного сопротивления, поддалась сталинским «щупальцам».

После Октября и Гражданской войны партийно-административное строительство, согласно Сталину, должно развиваться по тем же принципам, что и до революции. «Ядро» просто обязано беспрестанно расширять зону действия, пронизывая своими «органами» все новые области, удаленные от него в географическом, национальном, социальном и возрастном отношении:

Необходимо развить богатую сеть курсов и школ на окраинах… для создания инструкторских кадров из местных людей («Политика Советской власти по национальному вопросу в России», 1920).

Кадры должны расширяться шаг за шагом [обычная кумулятивная идиома Сталина] за счет партийного молодняка (Речь на XIII съезде, 1924).

Первая задача состоит в том, чтобы обеспечить Союзу молодежи его основное пролетарское ядро как ядро, руководящее всем Союзом <���…> Вторая задача состоит в правильном размещении работников пролетарского ядра по узловым пунктам и основным районам Союза на предмет обеспечения реального руководства крестьянской частью молодежи силами этого ядра («О комсомольском активе в деревне», 1925).

Есть зато и встречный процесс. Необходимо, «чтобы партийные массы выдвигали шаг за шагом новых активных работников, новых руководителей из низов» («О задачах партии», 1923). О постоянной кадровой ориентации Сталина на послушную ему «новую смену» пишут очень часто [554], но, как правило, игнорируют его собственную — сгущенно-биологическую — трактовку этого курса, коренящуюся в самых основах сталинского мировоззрения [555]и прагматически совпадавшую с борьбой за власть.

Согласно сталинскому помощнику И. Товстухе (статья в Энциклопедическом словаре Гранат), с этой войны за обновление поколений начал в Тифлисе всю свою революционную карьеру сам генсек: «Разгорается спор между „стариками“, приверженцами старых методов чисто пропагандистской работы, и „молодыми“, сторонниками „улицы“. С. на стороне „молодых“» [556]. Обратим внимание на подчеркнутое отождествление молодежи с плебейской «улицей» и боевой практикой. Внутрипартийный «обмен веществ» он хотел провести уже после провала первой революции, вызвавшего отток интеллигенции и обострившего проблему партийного руководства. Заграничная группа «Вперед» стала тогда готовить лидеров из числа самих рабочих. Сталин, причислявший себя к пролетарским «низам», намечает сходное решение, обусловленное, однако, его собственными административными амбициями. В статье «Партийный кризис и наши задачи» (1908) он предложил выращивать, при помощи «опытных и деятельных интеллигентов», новое поколение вождей — «русских Бебелей» в среде передовых рабочих, — «чтобы дело организации сосредотачивалось в их крепких руках, чтоб они, и именно они, занимали важнейшие посты в организации, от практических и организационных, вплоть до литературных». Надо только бесстрашно браться за дело, ведь «Бебели не падают с неба [очевидно, с интеллигентского неба], они вырабатываются в ходе работы». Недостающие знания и сноровку этим выдвиженцам с избытком возместит евангельская «вера в свои силы <���…> раза два споткнешься, а там и привыкнешь самостоятельно шагать, как „Христос по воде“». Главное, как всегда, захватить «ядро», центр: «Центральный район и Урал давно обходятся без интеллигентов, там сами рабочие орудуют делами организаций». Вскоре свою кадровую утопию он объединяет с национальной, пытаясь создать внутри России, в ее «центрах» объединения, альтернативные литераторам из эмигрантского ЦК: «Очередной задачей, не терпящей отлагательства, является организация центральной ( русской ) группы , объединяющей нелегальную, полулегальную и легальную работу на первых порах в главных центрах (Питер, Москва, Урал, юг). Назовите ее как хотите — „русской частью Цека“ или вспомогательной группой при Цека — это безразлично. Но такая группа нужна нам как воздух, как хлеб» (Письмо в ЦК из Сольвычегодской ссылки, 1910).