Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Тем не менее, появление подобного социокультурного феномена, можно сказать — стереотипа общественного сознания, не было спонтанным и явилось результатом целенаправленного идеологического воздействия на умы просвещенной части населения, проживавшего в то время на территории современной Украины. Министерство народного просвещения Российской империи и Святейший Правительствующий Синод, в ведении которых находился Главный цензурный комитет, ведавший официальным одобрением научных, литературных и богословских произведений перед их опубликованием, приложили немало усилий к формированию у жителей этой части империи идей «украинофильства» в противовес идеологии польского национализма и государственного возрождения расчлененной в конце XVIII столетия Речи Посполитой.

Верховная власть Российской империи, потопившая в крови польские восстания 1830–1831 и 1863 годов, прекрасно понимала, что одними военными и полицейскими мерами сепаратистские настроения в западных губерниях не остановить, и поэтому необходима целенаправленная воспитательная работа с той частью общества, которая может и способна инициировать «брожение умов и душ». Поэтому не удивительно, что сразу же после подавления восстания 1863 года начала в полной мере финансироваться и активно действовать «Временная комиссия для разбора древних актов, Высочайше утвержденная при Киевском военном, Подольском и Волынском генерал-губернаторе», главным результатом деятельности которой стало не только издание 35-ти томов документов «Архива Юго-Западной России», но и привлечение к этому делу интеллектуальной элиты, в первую очередь, из числа малороссийского населения Российской империи, наиболее выдающиеся представители которой (В.Б. Антонович, М.Ф. Владимирский-Буданов, М.С. Грушевский, М.В. Довнар-Запольский, К.Е. Козловский, О.И. Левицкий и др.) являлись редакторами-составителями отдельных томов и авторами вступительных статей к ним.

Тематика и содержание каждого из томов «Архива» не имели никакого отношения к истории Речи Посполитой, а тем более — Короны Польской, все они касались исключительно документально зафиксированного прошлого юго-востока Великого княжества Литовского и отбирались по тенденциозному признаку: могло быть опубликовано только то, что касалось хозяйственной и административной жизни этих земель, православия и греко-униатства, а также казачества. В том же 1863 году начинают издаваться «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссиею», выпуск которых приходит на смену изданию «Актов, относящиеся к истории Западной России…», прекратившемуся с началом польского восстания. Словом, «украинофильство» в Российской империи не только не преследовалось, но и активно поощрялось официальными властями, видящими в нем инструмент идеологического воздействия на значительную часть населения европейской части страны в противовес идеям польского национализма.

Поэтому не удивительно, что мифологизация личности князя Д.И. Вишневецкого и его места в истории малороссийского этноса в бытописательских и культурологических работах А.А. Скальковского, Д.И. Эварницкого (Яворницкого) и М.С. Грушевского не встретила протеста со стороны представителей российской академической исторической науки или противодействия официальных властей, ибо все понимали, что ими выполняется вполне определенный социальный заказ. Их трудами были заложены основы широко распространенного в современной Украине историко-культурологического и политико-правового мифа, в основу которого была положена малороссийская фольклорно-этнографическая, можно сказать — «лубочная», традиция отождествления личности князя Дмитрия Ивановича Вишневецкого с героем популярной украинской народной думы (баллады) о «Байде-казаке» [275] См.: Скальковський А.А. История Новой Сечи или последнего коша Запорожского. Т. II. C. 14; Эварницкий (Яворницкий) Д.И. История запорожских казаков. Т. II. С. 28; Грушевский М.С. Байда-Вишневецкий в поезії и історії // Записки Українського Наукового товариства в Києві. Т. III. .

Результатом этого уже вполне осознанного «сдвига парадигмы» общественного сознания в официальной версии украинской национальной истории появился новый фантасмагорический персонаж — «Байда-Вишневецкий» — некий, по нашему мнению, национально-культурный фенотип, отражающий культурологические представления и социальные ожидания украинской интеллигенции периода становления государственной самостийности об «идеальном украинце».

Мы позволим себе привести здесь полный текст этого сказания вместе с построчным переводом на русский язык, чтобы можно было понять и представить, в каком виде и за какие именно подвиги народная память малороссиян и их этнических потомков — современных украинцев сохранила память о князе Д.И. Вишневецком: