Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

В ноябре 1913 г. наконец начались переговоры между В.Н. Коковцовым и лидерами национальной фракции А.И. Савенко и В.Я. Демченко. Речь шла о создании «умеренно-консервативного центра» из левых националистов и большинства октябристов. Этот центр мог объединить до 200 депутатов (70 октябристов без левого крыла фракции, 33 центриста, 88 националистов и несколько правых). Несмотря на то, что такой центр не имел большинства голосов в Думе (надо более 225), его организаторы рассчитывали, что «он всегда найдет себе поддержку, в зависимости от характера данного дела, или слева, или справа». Соглашение с премьером было окончательно достигнуто 1 декабря 1913 г. Однако созданный умеренно-консервативный центр стал не проправительственным, а решил заключить соглашение с кабинетом В.Н. Коковцова «на вполне конкретной деловой программе» законопроектов, которые правительство внесет, а Дума рассмотрит и примет.

Уже в 1913 году конфликт между новой Думой и властью перешел в острую стадию. Раздраженный невозможностью добиться от Думы хоть чего-то, предсовмина Коковцов объявил т. н. «министерскую забастовку», то есть отказ от сотрудничества с Думой и даже отказ от посещения Думы (поводом послужили публичные обвинения в коррупции). В ответ — прогрессисты еще осенью 1913 года, то есть до войны начали формировать собственное «большинство центра» — т. н. Прогрессивный блок. Министерская забастовка и формирование прогрессивного блока вызвали раскол у октябристов — часть фракции, ориентирующаяся на не представленного в Думе А.И. Гучкова перешла в Прогрессивный блок.

В свою очередь, кадеты войти в Прогрессивный блок отказались. Причиной этого — видимо послужило желание либо организовать блок вокруг именно своей фракции, либо нацеленность на досрочные выборы, выступлению на которых вступление в любой блок могло и повредить — лучше было сохранять имидж одинокой оппозиционности. Кадет А.И. Шингарев на заседании ЦК партии в январе 1914 г. отметил: «Хотя страна и оживает, но готовности к борьбе еще очень мало». Ф.И. Родичев считал, что «вообще реставрация гораздо вероятнее, чем революция». Его основной вывод был крайне пессимистичен: «Карта нашего поколения бита, и надо начинать сызнова, с новыми поколениями».

В свою очередь, власть пошла на контакт с Прогрессивным блоком как возможным большинством в Думе. Пошедший на конфликт с Думой Коковцов был отправлен в отставку. На его место был назначен пожилой И.Л. Горемыкин, но фактически за контакты с Думой стал отвечать молодой и деятельный министр земледелия А.В. Кривошеин. В 1916 году именно его называли как кандидата на пост премьера в «министерстве доверия».

В марте — апреле 1914 года — наметилось явное разделение думцев на Прогрессивный блок и всех остальных. За явно революционную речь был привлечен к ответственности депутат Чхеидзе. 22 апреля произошел «акт бессилия» — социалисты попытались устроить обструкцию новому премьеру И.Л. Горемыкину, кадеты в знак солидарности покинули зал, но прогрессисты остались. Попытка кадетов шантажировать правительство, связав вопрос депутатской неприкосновенности с принятием бюджета не увенчались успехом — бюджет прошел при поддержке правых и Прогрессивного блока. Милюков заявил с думской трибуны о том что «правительство вступило в откровенный союз с партиями государственного переворота».

13 мая после скандала подал в отставку товарищ председателя Думы прогрессист А.И. Коновалов. Вместо него голосами большинства прошел А.Д. Протопопов, будущий министр МВД. После чего прогрессисты заявили о полном разрыве с октябристами.

12 июля 1914 года перед самой войной — состоялось заседание правительства под председательством царя. На нем был поставлен вопрос о роспуске Думы и превращении ее в законосовещательный орган. Но все министры, кроме главы МВД Н.А. Маклакова, выступили против. Причина тому проста — сложилось устраивавшее правительство правоцентристское большинство, и на тот момент казалось, что проблема по крайней мере до 1917 года.

Через месяц началась война.

Война обнулила усилия как правительства, так и оппозиции. Дума продемонстрировала «единение перед лицом врага» после чего ее занятия были временно прерваны. В январе 1915 года она собралась на три дня для принятия бюджета. Но признаки нарастания оппозиционности уже были — общество уже «устало от войны». Это кстати показательно — Россия до весны 1915 года воевала неплохо, и ситуация в тылу была лучше чем у других — но первым устало от войны именно русское общество.

Борьба с властью превратилась в борьбу за созыв Думы, и эту борьбу возглавили как ни странно, прогрессисты. Хотя ничего странного в том не было, если помнить, что произошло потом. Дума стала местом, которое умело использовалось как для давления на власть при распределении заказов, так и для прямого отжима чужих предприятий, используя механизмы думских комиссий и думское депутатство. В свою очередь — правительство, допуская созыв Думы во время войны, помнило достигнутый успех середины 1914 года, когда удалось на короткое время сформировать большинство правого центра и принять бюджет. Оно не понимало, что ситуация в корне изменилась…

В итоге — Дума была вновь созвана в самый неподходящий момент — в июле 1915 года, в самый пик военных неудач России.

В итоге — с самого начала новой сессии Думы начало формироваться новое большинство. Страх перед поражениями на фронте — усилил общую оппозиционность и заставил договариваться всех, в том числе и кадетов, до того стоявших на платформе гордого одиночества. Даже часть правых, напуганная и раздосадованная неудачами — примкнула к критике правительства. В итоге — удалось создать новый Прогрессивный блок с участием кадетов, объединивший 236 из 397 депутатов Думы.

Программа блока была новой и включала в себя:

— требование решительного изменения «приемов управления, основывающихся на недоверии к общественной самодеятельности» — читай допуска «общественности» в лице ее лучших представителей к дележке пирога гособоронзаказа

— проведения начал законности в управлении

— устранения двоевластия военной и гражданской властей

— смена состава местной администрации и сохранение внутреннего мира между национальностями и классами — непонятно, как было достичь последнего

— политическая и религиозная амнистия (то есть выпустить левых пропагандистов и террористов),

— отмена ограничений для национальностей (поляков, евреев, финнов; дарование польской автономии и восстановление финляндской), конфессий и рабочих (прекращение преследований за партийную принадлежность, свобода профсоюзов),

— отмена цензуры (в военное время).