Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

По факту — программа была максимально неопределенной, продуктом соглашения октябристов и прогрессистов с кадетами, которые обменивали нужный им допуск к госзаказу на давно чаемые кадетами права человека. При этом — кадетам удалось включить и требование широкой амнистии — то есть требование во время войны выпустить политических террористов. Вот это кстати было патологией кадетов. И лично патологией Милюкова. Он не был сторонником радикальных методов сам. Но он до конца своей политической жизни в России — не смог, не нашел в себе силы осудить террор и отказаться от тех, кто пошел по пути террора. Он, как и образованное общество — считало террористов мучениками за идею даже если не было согласно с их радикальными методами.

Террористы были частью общества, а не изгоями в нем.

Программа нового Прогрессивного блока была опубликована в печати, став по сути списком общих политических требований и призывом к штурму власти.

27 августа 2015 года состоялась встреча представителей Прогрессивного блока и Совета министров. Армия отступала. Фронт стабилизовать пока не удавалось.

Ф. Гайда.

Милюков сразу дал понять, что состав правительства не мог рассчитывать на «доверие». Предложения думцев сводились к необходимости громких декларативных шагов (например, отставок: по словам депутатов, «для политического эффекта мер надо бы было отставлять не потихоньку, а демонстративно и не пересаживать в Сенат, а отпускать с внешними признаками немилости») или носили общий рекомендательный характер (устранение двоевластия военной и гражданской властей из управления). На совещании выяснились внутренние противоречия блока по вопросам амнистии и польской автономии. Министры соглашались с отдельными соображениями депутатов, однако те постоянно отмечали необходимость смены состава правительства. Конструктивная дискуссия становилась невозможна. По результатам встречи министры выступили за приостановку думской сессии.

Сам по себе блок — тем не менее стал фактом и вызвал раскол уже в стане кадетов, часть из которых выступала за уличный штурм власти. Милюков ради сохранения единства партии занял двойственную и циничную позицию — с одной стороны поддерживать коалицию с правыми в стенах Думы, с другой — не запрещать и уличное блокирование с левыми — таким образом, кадеты становились «лево-правыми». В феврале 1916 года снова открылась думская сессия, при этом — власть снова пошла на частичные уступки Думе, отправив в отставку правительство Горемыкина, но ответственное министерство не дав. В свою очередь — кадеты избрали тактику «частичной лояльности» — они проголосовали за бюджет, но на стратегическое соглашение не шли. В том числе они боялись и роспуска Думы сейчас, когда только сложилось большинство с их участием.

Снова Ф. Гайда.

Попытки социалистов, а также военного министра А.А. Поливанова обострить противостояние между властью и оппозицией в стенах Думы на основе обострившегося рабочего вопроса оказались тщетны. Законодательная программа (проекты реформы земского и городского самоуправлений, уравнения крестьян в правах с иными сословиями) оказалась невыполнимой по причине внутренних противоречий в блоке и была фактически отложена с целью сохранить его единство, в котором были заинтересованы как кадетские лидеры, так и умеренные либералы. Блок по сути отказался от выполнения практически всей своей программы как в силу внутреннего противодействия, так и по причине полной неподготовленности к решению ряда важнейших вопросов (так, у думского большинства, в том числе у кадетов, отсутствовали какие-либо законодательно оформленные предложения по рабочему вопросу). Кадеты придавали законодательной программе Прогрессивного блока исключительно политическое значение и временно отказались от ее реализации, поскольку именно она могла привести к расколу блока.

В то же время — на волне военных трудностей — общество быстро радикализовывалось и озлоблялось. 1916 год — это первый год, когда началась вполне ощутимая инфляция. Резко увеличилось число забастовок. На этом фоне — думские деятели начали конкурировать за избирателя, Прогрессивный блок фактически распался. Октябристы и прогрессисты — пытались овладеть рабочим движением через рабочую секцию ЦВПК которую они контролировали. У кадетов — таких возможностей не было.

Именно поэтому, начиная где-то с середины 1916 года — две конкурирующие партии, прогрессисты (вместе с частью октябристов) и кадеты — взяли курс на создание или восстановление радикально-оппозиционного образа в глазах всей страны с целью предстать одновременно невиновными в нынешних трудностях и достойными выводить страну из кризиса. В ноябре 1916 года Милюков, в попытке перехватить инициативу у прогрессистов — произносит свою речь про глупость или измену, тезисы для которой он берет из заграничной бульварной прессы.

Видя происходящее, правые снова откалываются от большинства. Ситуация в Думе возвращается примерно к тому же, какой она была в начале — отсутствие большинства, крайняя оппозиционность и дрязги. Более того, в этот раз — дискредитирована и часть Государственного совета — верхней палаты русской парламентской модели, и вовлечена в происходящее в нижней палате она была по инициативе самой власти в попытке создать «сквозное» проправительственное большинство. На этом фоне — Николай II затевает чистку Госсовета, и снова встает вопрос о принципиальной невозможности работы с Думой в текущем формате. Ситуация с развалом проправительственного большинства раз за разом — воспринимается как предательство в условиях войны. Хотя этот развал — запрограммирован самими выборами и необходимостью быть оппозиционными, чтоб быть избранными. Кстати, тупиковость ситуации понимает не только Николай II — председатель Думы Родзянко в 1916 году в Харькове на съезде промышленников откровенно говорит о том, что разборки финансово-промышленных групп, непрекращающиеся рейдерские атаки — дезорганизовали тыл и парализовали нормальное снабжение армии. Дума здесь — прямо используется рейдерами как политическое прикрытие — об этом Родзянко не сказал, но это так.

Новое правительство А.Ф. Трепова было сразу же подвергнуто обструкции, а бывший товарищ председателя Государственной Думы Протопопов, согласившись занять пост министра МВД стал одним из самых ненавидимых людей в России. По крайней мере в обществе уж точно.

В этих условиях — Николай II начал искать контуры новой системы власти вместе с правыми депутатами.

Было три записки.

— Записка депутата Митроцкого от имени «Русских кругов Киева»

— Записка сенатора Римского— Корсакова