Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 1

23 мая 1907 г. та же шайка напала на 34-е почтовое отделение в Тучковом переулке. В отделение внезапно ворвались десять человек с револьверами и приказали: «Руки вверх!» Пытавшегося поднять тревогу чиновника пристрелили на месте. Было украдено 1500 рублей.

30 мая восемь человек ограбили 11-е отделение Санкт-Петербургского частного ломбарда. Грабители перемахнули через стойку и выгребли наличность в размере 1700 рублей. У стойки стоял трамвайный кондуктор Александров, только что получивший за заложенное пальто 14 рублей 75 копеек, деньги он отдать бандитам отказался, и немедленно был застрелен. Между тем, управляющий ломбардом сумел вылезти на улицу через окно задней комнаты и закричал: «Нас грабят, помогите!» Налетчики стали уходить по Саратовской улице. Появилась полиция и началась погоня. Грабители разделились. Отстреливаясь, они убили четырех человек и восьмерых ранили; троих преступников застрелили полицейские, двоих арестовали, трем удалось скрыться. Следствие производило Санкт-Петербургское жандармское управление, и вначале оно буксовало, арестованные показаний не давали. (Л. Лурье. Питерщики)

Недооценена роль хулиганов в массовых беспорядках — в 1905, 1914, 1917 годах. Вот, например, о событиях 1914 года.

В Петербурге забастовка. 1 июля из окон домов на Васильевском острове рабочие закидывали камнями полицию и казаков. По углам Сампсониевского проспекта были возведены 6 баррикад. Рабочие валили столбы, заборы и перевязывали баррикады колючей проволокой. Утром на баррикады на Сампсониевском состоялся налет городовых. Со стороны рабочих — 6 убитых, 20 раненых. 18 городовых пострадали от бомбардировки камнями.

В 1-м часу ночи конный разъезд городовых на набережной Малой Невки заметил рабочих у деревянного основания моста. Они поджигали мост. Все были схвачены, однако толпа пыталась освободить арестованных. Одновременно хулиганы и рабочие разрушали здания водокачки в Зеленковом переулке. На Лесном проспекте повалили телеграфные столбы и порвали кабель телефонного сообщения с Финляндией. На Мясной улице толпа рабочих и хулиганов с пением «Марсельезы» избила двух городовых. На Тамбовской улице был избит чиновник железной дороги. В 1-м часу дня на Галерной 800 работниц-штрейкбрехеров, вышедших на обед, были атакованы бастовавшими работницами. Началась кровавая драка. Городовой Францкевич с проломленной головой отправлен в больницу. На Галерной хулиганы избивали хорошо одетых людей с криками «Долой интеллигенцию!». Налет на трамвай на Лиговском. Камнями до смерти был забит кондуктор Богомолов. Полицейские власти послали охрану на все станции и вокзалы города.

В 11 часов вечера было прекращено трамвайное движение. Всего из строя выведено 200 из 600 вагонов, разбито 500 дорогих стекол. Забастовал Обуховский завод. Рабочие прорвали кольцо полиции. 600 рабочих с песнями отправилось к Шлиссельбургскому проспекту. Прибывшая полиция отняла 2 флага, арестовала 9 рабочих. Для постройки баррикад был ограблен воз с кирпичами, ехавший на стройку больницы им. Петра I.

11 июля в город через Нарвские ворота вступила гвардия. На солдат напали рабочие. Прогремели выстрелы. Город объявлен на военном положении. (Л. Лурье. Питерщики)

Для защиты своих интересов при забастовках и беспорядках — администрация предприятий вызывала полицию и казаков. Это было еще одной грубой ошибкой власти — участие в конфликтах бизнеса с рабочими на стороне бизнеса. В США ситуация была не менее взрывоопасной, но правительство до конца 1910-х годов почти не вмешивалось в эти конфликты, заводчики нанимали для разгона забастовщиков и охраны штрейхбрекеров частных детективов (самым известным было агентство Пинкертона) и откровенных бандитов (на восточном побережье чаще всего еврейских). Ситуации с Ленским расстрелом в США повторялись много раз, жестокость столкновений превосходила таковую в России — детективы и банды использовали снайперов для разгона митингов и убийства рабочих лидеров, открывали огонь по демонстрациям, по рабочим лагерям. В битве у горы Блэр шахтеров бомбили фугасными бомбами с частных самолетов. Но при этом гнев и ненависть рабочих были направлены против частных компаний, против детективов и бандитов, но никак не против полиции и государства. У нас же в феврале 1917 года рабочим и соединившимся с ними солдатам удалось, в конце концов, победить ненавистных им «фараонов». Только в России это стало концом государства.

Русский бунт 1917 года, бессмысленный и беспощадный, был вызван тем, что русский народ разбудили евреи. Они же подкопали страну. Они же стали одними из пострадавших — хотя пострадали все.

Так вот. Есть страна, которой никогда не было. И не будет. Ее народ почти весь истреблен, кто уцелел — находится в рассеянии. Ее язык — идиш — почти мертв, мало кто знает его. Во время второй мировой войны из шести миллионов европейских евреев — носителей идиш — пять было уничтожено. Но эта страна — Идишланд — существовала до самого германского вторжения в 1941 году. И если бы история повернулась иначе — она могла бы возникнуть на карте.

Идишланд — это государство, захватывающее часть императорской России, на юге упирающееся в Черное море, на севере — в Балтийское, включающее в себя города, которые с тех времен изменились до неузнаваемости. Одесса в какой-то момент стала третьим по численности населения городом Империи, до пятидесяти процентов ее населения составляли евреи, и именно они дали этому городу его неповторимое своеобразие, которое сейчас убивают бандеровцы. Вильно — его называли европейским Иерусалимом, городом пяти наций — русских, евреев, немцев, поляков, литовцев. Только целая серия войн и этнических чисток — превратили его в современный Вильнюс, про который и сказать-то нечего — а ведь в те времена по своеобразию Вильно не уступало Одессе. Минск — до войны это был город с огромной еврейской общиной, во время войны жестоко уничтоженной фашистами. Киев — до 1917 года это был город, где русский патриотизм противостоял еврейским посягательствам, украинского в Киеве не было ничего, кроме разве что крестьян, приходящих на рынки продать продукты и купить что нужно в хозяйстве…

И я не говорю про десятки и сотни еврейских местечек… евреям запрещалось селиться на селе, но и в крупных городах им тоже селиться было нельзя (городовые за счет еврейских взяток добирали до нормальной суммы свою нищенскую зарплату). Потому евреи селились в провинциальных городишках, которые были неким гибридом села и города. Несчетное их количество было сожжено немцами… какие-то еще существуют.

Начиная примерно с 60-70х годов XIX века империя столкнулась с двумя национализмами — и нарастало еще два. Два тех, что были — еврейский и польский. Нарастали — национализм прибалтийских народов и национализм финнов — но они еще были в зародыше. Про украинский национализм тогда никто слыхом не слыхивал, про грузинский — когда грузинские интеллектуалы приходили к народу поговорить про Грузию, даже просто автономную, простые люди отвечали твердо — «нет. Мы не можем остаться наедине с Османской империей».