Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

Специфика взаимоотношений между поколениями в Германии предопределялась также и тем, что немецкие студенты-мужчины даже по меркам континентальной Европы тратили слишком много времени на обучение 7. В начале 1968 года немецкий канцлер обратил внимание на следующую особенность: если в США 80% студентов были моложе двадцати одного года, то в Германии 70% студентов принадлежали к возрастной группе от двадцати трех до тридцати лет, то есть большинство из них родилось до 1945 года. Язвительный журналист добавил к этому наблюдению свой комментарий: «В том возрасте, когда Александр покорял мир, Наполеон побеждал в битвах, а Эйнштейн и Планк совершали первые великие открытия, большинство немецких студентов все еще сидят в аудиториях» 8. Важной особенностью немецких университетов было то, что эти «вечные студенты» могли годами свободно заниматься различными интеллектуальными и политическими проектами.

Экономическое чудо

В 1945 году в Германии даже не было собственных денег — на практике валютой во многих сделках служили сигареты. Часть населения вообще голодала. Но союзники, поначалу собиравшиеся превратить Германию в исключительно аграрную страну, со временем позволили немцам восстановить промышленность — и те добились впечатляющих результатов в этом деле. К середине 1960-х экономика ФРГ была самой успешной в Европе. По уровню ВВП на душу населения страна превосходила Францию или Великобританию. В 1950-е и 1960-е годы процветали все западные страны, и протестующие радикалы с негодованием относились к самодовольству, которое у них ассоциировалось с таким развитием. Но в Германии экономическое процветание имело особое измерение. Темпы экономического роста усугубляли поколенческий разрыв, который отчасти определялся тем, помнят ли люди послевоенные годы, и если да, то как именно. Те, кому довелось пережить тяготы военного времени, часто приветствовали комфортное общество 1960-х; именно этим, в частности, было обусловлено относительное политическое спокойствие немецкого рабочего класса, порой столь возмущавшее левых студентов в 68-м. Более того, Германия, как указывал Гельмут Шмидт, была экономическим колоссом и политическим пигмеем. Это, в свою очередь, вызывало обескураживающее ощущение того, что вся национальная идентичность выражается сугубо в производственной статистике. Материальное изобилие легко было изображать чем-то неприличным и недостойным, особенно в тех случаях, когда выигрывали от него люди, находившиеся у власти в Третьем рейхе.

Политические партии, студенты и «внепарламентская оппозиция»

В немецкой политике доминировали три партии. В альянсе Христианско-демократического союза и его баварского ответвления в лице Христианско-социального союза (ХДС–ХСС) первым лицом был Конрад Аденауэр, родившийся в 1876 году. Он любил повторять, что слишком стар для политических амбиций, но продолжал оставаться у власти вплоть до 1963 года, пока его наконец не вынудили проститься с партийным лидерством. Либеральная Свободная демократическая партия Германии (СвДПГ) была относительно небольшой, но она играла важную роль, поскольку выступала ключевым партнером при формировании межпартийных коалиций. Наконец, третьей крупной силой была Социал-демократическая партия Германии (СДПГ). Отчасти именно из-за того преобладающего влияния, которым в немецкой политической жизни пользовались эти главные партии, западногерманские левые радикалы отвергали парламентскую политику, как таковую, а выражение «внепарламентская оппозиция» часто использовалось в качестве синонима леворадикального движения. Несмотря на то что студенты обеспечивали значительную часть членства в леворадикальных группировках, далеко не все немецкое студенчество занимало левые позиции. Согласно опросу, проведенному в конце 1950-х, только 9% студентов относили себя к «подлинным демократам», 16% считали себя «авторитаристами», а остальные были просто «конформистами» 9. Большинство немецких студентов происходили из относительно зажиточных семей — в отличие от их французских товарищей, — причем в основном это были мужчины, поскольку буржуазные семьи предпочитали тратить средства на образование сыновей, а не дочерей 10. Студенты обоих полов были консервативны в вопросах семьи. Тяготение студентов-мужчин к консерватизму отразилось в популярности традиционных студенческих братств, сохранившихся еще со времен Бисмарка. В начале 1960-х в подобных братствах состояли 40% мужчин, обучавшихся в немецких университетах 11.

Среди студенческих организаций больше всего внимания привлекал Социалистический союз немецких студентов — ССНС (Sozialistischer Deutscher Studentenbund), учрежденный в качестве студенческого крыла СДПГ. В конце 1950-х, однако, пути ССНС и СДПГ разошлись. Социал-демократы двигалась вправо; на партийном съезде в Бад-Годесберге в 1959 году партия заявила, что будет стремиться реформировать капитализм, а не упразднить его. Это позволило создать «большую коалицию» социалистов и христианских демократов, которая в 1966 году сформировала правительство. Примерно в то же время ССНС уходил влево — этот тренд был запечатлен в решениях молодежного съезда, прошедшего в Мангейме в октябре 1958 года. ССНС все больше ассоциировали с «новыми левыми» из Франции и Великобритании и чуть позже из США. Однако в стране, на границах которой стояли части Красной армии, политические позиции «новых левых» — прежде всего призывы к ядерному разоружению и диалогу с Советским Союзом — вызывали больше вопросов, чем в Великобритании или в США.

На немецкое студенческое движение также повлияло создание за океаном организации «Студенты за демократическое общество». Хотя немецкий ССНС формально не был связан с американским движением — несмотря на одинаковые аббревиатуры SDS, — обе группировки признавали, что у них есть что-то общее. Член Социалистического союза немецких студентов Михаэль Вестер, родившийся в 1939 году, учился в США и в 1962-м присутствовал на Порт-Гуронской конференции. Более того, ему удалось заметно повлиять на текст итогового заявления — отчасти благодаря тому, что его энергия и серьезность выводили американских радикалов, пока еще не закаленных в долгих политических собраниях, из состояния «коматозного согласия» 12.

В феврале 1960 года СДПГ создала новую студенческую организацию, которой предстояло впредь оставаться под надежным партийным контролем, а в ноябре 1961-го она запретила своим членам одновременно состоять и в ССНС. Но даже после разрыва с социал-демократами ССНС оставался вполне умеренной организацией — по крайней мере, по сравнению со своей же более поздней версией. Его члены спокойно приняли исключение из партии. Они не устраивали сидячих протестов в штаб-квартире СДПГ, что наверняка случилось бы, если бы изгнание состоялось на несколько лет попозже. На данном этапе многие участники ССНС по-прежнему рассчитывали на выступления рабочего класса и профсоюзов. В Порт-Гуроне Михаэль Вестер не согласился с американскими товарищами, которые рассматривали рабочий класс как исчерпавшую себя силу. В течение следующих трех лет немецкий ССНС потратил много сил на размышления о марксистской теории с учетом тех перемен, которые могут произойти с рабочим классом. На членов организации повлияла работа Чарльза Райта Миллса «Властвующая элита», опубликованная на немецком языке в 1962 году, и размышления француза Андре Горца о «новом рабочем классе», состоящем из технических специалистов и повышающем значимость студентов и университетского образования.