Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

Правда же состоит в том, что в немецком 68-м было множество уровней политической вовлеченности. Значительное число студентов поддерживало устоявшиеся партии, через противостояние которым определяла себя «внепарламентская оппозиция». В этом смысле показательно то, что в 1966 году, когда впервые был внесен проект Закона о чрезвычайном положении, среди студенчества его поддержали 50%, а среди населения в целом — только 37%. Да, 30% немецких студентов сочувствовали намерениям ССНС, но это сочувствие часто ограничивалось заинтересованностью в университетской реформе 34. Последующие события — прежде всего убийство Бенно Онезорга — вызывали студенческие протесты, но они не всегда выливались в крайнюю радикализацию: например, с осуждением убийства выступила и студенческая организация ХДС.

Число по-настоящему преданных западногерманских радикалов было невелико. Максимальная численность ССНС, вероятно, составляла 2 тысячи человек; в американской организации с такой же аббревиатурой было 100 тысяч членов. На всю Западную Германию приходилось около 20 тысяч студентов-активистов, а число тех, кто входил в наиболее заметные группировки, было гораздо меньше. «Коммуна номер 1» (Kommune Number 1), которая организовывала красочные протестные акции и была исключена из ССНС в 1967 году, по большей части состояла из жителей одной берлинской квартиры. По замечанию специалиста, история студенческого радикализма в Германии «была историей не столько самого ССНС, сколько вмешательства в его деятельность разных миниатюрных групп» 35. Симбиоз, который связывал западногерманских радикалов с ведущими немецкими СМИ, был более выраженным, чем в других странах. Радикалы только и делали, что создавали информационные поводы для прессы, а та, в свою очередь, всячески раздувала степень их значимости.

Многие немецкие студенты, особенно в южной части страны, были вовсе не затронуты радикальными настроениями. Некоторые экстремисты в Западном Берлине выступали против либеральных институтов — прежде всего против Свободного университета, — которые были созданы странами-победительницами после 1945 года. Но зато другие студенты тяготели к демократическим левым, постепенно уходя от скрытого консерватизма традиционных студенческих братств. Показательно, что британские чиновники в Берлине и Бонне спокойно смотрели на протестующих студентов, считая многих из них относительно умеренными: «Представляется, что в контексте недавней немецкой истории нас должны обнадеживать признаки того, что в стране появляется политически "подкованное" и тяготеющее к левым университетское поколение, которое готово бунтовать против социальных и политических установок их родителей» 36.

В одном важном отношении немецкий 68-й был необычен. Протестные движения конца 1960-х годов в других странах совпали с победами правых на выборах, а в некоторых случаях и способствовали им — можно вспомнить Эдварда Хита, Ричарда Никсона и голлистов. Германия, однако, в 1969 году, наоборот, «полевела»: на смену «большой коалиции» СПДГ и ХДС пришла коалиция либералов и СПДГ, возглавляемая Вилли Брандтом. Брандта трудно назвать «человеком 68-го» — 13 мая 1968 года, когда французские профсоюзы вышли на всеобщую забастовку в поддержку студентов, он находился в Бургундии, где был посвящен в «Братство рыцарей Тастевина» (Confrérie des Chevaliers du Tastevin). Тем не менее он с пониманием относился к некоторым аспектам студенческого движения — отчасти из-за того, что его сын Петер активно участвовал в нем.

Брандт, родившийся в 1912 году, вынужден был покинуть страну после прихода нацистов к власти; позже он сражался с Третьим рейхом, будучи участником норвежского Сопротивления. В первой половине 1960-х он занимал должность мэра Западного Берлина и всегда был готов к переговорам с протестовавшими студентами. Согласно оценкам ЦРУ, «образ снисходительного отца [Брандта], окруженного сыновьями-радикалами, гораздо привлекательнее, чем образ прежнего канцлера Кизингера, надменного патриарха, склонного осуждать выходки молодежи» 37. Брандт признавал, что недовольных далеко не всегда можно было четко отделить от тех, против кого они выступают. Он боялся, что протестующие могут повторить ошибку марксистов, которые своим радикализмом способствовали падению Веймарской республики — одновременно, впрочем, он признавал, что и сам был среди этих радикалов. Он считал СДПГ партией, всегда поддерживавшей диалог с интеллектуалами, и добавлял, что студенческий протест оставил после себя большое наследство, сохранившееся даже после того, как движение начало угасать. «[Студенческое движение] подтолкнуло наши общества к разносторонним переменам, затронувшим множество сфер и оставившим отпечаток даже на консервативной мысли» 38.

Возглавляемое Брандтом правительство было самым левым со времен Веймарской республики. Демократическая политика в Германии избежала краха. К 1980-м годам некоторые видные «люди 68-го» пришли к убеждению в том, что именно такая политика представляет наилучший способ изменить страну — связав свои надежды с Партией зеленых. Но и раньше многие немцы поддерживали СДПГ, а молодежное крыло этой партии стало фактически одним из главных выгодоприобретателей 1968-го. Приток радикалов в молодежную организацию СДПГ иногда доставлял неудобства партии, особенно после того как Карстен Войт, возглавив партийную молодежь, развернул ее влево. В целом, однако, коллеги Брандта считали, что радикализм легче сдерживать внутри собственной партии, чем бороться с ним вовне. Молодежное крыло СДПГ насчитывало 250 тысяч членов — намного больше, чем любая группировка левых радикалов 39.

В 1967 году после убийства Бенно Онезорга Руди Дучке произнес речь, в которой, используя характерную для него смесь ярких формулировок и двусмысленных значений, упомянул о «великом походе на институты». Как можно заключить из этих слов, он не предполагал, что немецкие левые пойдут на компромисс с действующими институтами Федеративной Республики. Тем не менее, оглядываясь назад, трудно не заметить, что именно этот путь многие немецкие студенты-радикалы и выбрали для себя в последующие десятилетия 40.

Глава 7 Великобритания

До настоящего момента масштабы студенческих волнений в Соединенном Королевстве были гораздо меньше, чем в других странах… Если где-то все же происходили беспорядки, подавляющая часть студентов воздерживалась от участия в них, а в ряде случаев сами студенты большинством голосов принимали решения о прекращении сидячих забастовок и других подобных акций.

Меморандум ректоров и проректоров университетов, 21 января 1969 года 1

Карл-Дитрих Вольф (слева), Тарик Али (в центре) и Даниэль Кон-Бендит у могилы Карла Маркса на Хайгейтском кладбище в июне 1968 года