Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

В начале 1950-х из разочарования в традиционных коммунистических структурах родились два небольших издания, которые отчасти базировались в университетах. Журнал The New Reasoner был основан в Северной Англии университетскими преподавателями, самыми видными из которых были историки Джон Сэвилл и Эдвард Палмер Томпсон. По большей части его основатели были достаточно взрослыми для того, чтобы принять участие во Второй мировой войне. Примерно тогда же группа более молодых людей, родившихся в 1930-е годы, основала в Оксфорде журнал Universities and Left Review . В 1960 году два издания объединились в журнал New Left Review . Однако, очень скоро пути соучредителей разошлись. Те, кто был связан с The New Reasoner , с некоторой горечью начали называть себя «старыми "новыми левыми"». Ключевыми фигурами в New Left Review стали Стюарт Холл, уроженец Ямайки, сферу научных интересов которого составляло то, что позже назвали «культурными исследованиями» (cultural studies), а также Перри Андерсон, чья значимость была обусловлена, с одной стороны, его колоссальной интеллектуальной самоуверенностью, а с другой стороны, тем фактом, что он был достаточно богат, чтобы спонсировать убыточное издание. Андерсон интересовался «высокой» теорией и с презрением писал о британских национальных традициях. Томпсон считал себя защитником более эмпирического подхода, полагая, что определенный тип британской политической культуры все же имеет ценность.

В 1960 году делом, максимально мобилизовавшим британских левых, стала поддержка одностороннего ядерного разоружения — они считали, что Великобритания должна отказаться от ядерного оружия, невзирая на то, последуют ли за ней другие страны. В тот же год приверженцы одностороннего разоружения возобладали и среди лейбористов, но эти позиции очень скоро были сданы. Несмотря на это, левые радикалы не порвали с лейбористами окончательно. В 1965 году Перри Андерсон подготовил к печати сборник статей, в который вошли тексты лорда Балога, экономиста и пэра-лейбориста, а также Ричарда Кроссмана 28, эксцентричного лейбористского министра, который в конце десятилетия сравнивал атмосферу, созданную студенческими протестами, с «ранними днями Веймарской республики» 29. Членство в Национальной ассоциации лейбористских студенческих организаций (National Association of Labour Student Organizations) выросло с 1500 человек в 1956 году до около 6000 в середине 1960-х 30.

Настроение левых отчасти изменили две победы лейбористов на всеобщих выборах — в 1964-м и в 1966-м, причем вторая была убедительнее первой. Пара американских студентов-радикалов из Лондонской школы экономики утверждала, что по своим последствиям лейбористский триумф можно уподобить «антивоенному выдвижению» Линдона Джонсона в 1964 году и формированию «большой коалиции» Курта Кизингера в 1966 году. Подобно тому, как два последних события «разрушили иллюзорную надежду американской и немецкой молодежи на возможность перемен парламентскими методами, восхождение Гарольда Вильсона точно так же отрезвило молодых британских левых» 31. Победа лейбористов положила конец тринадцатилетнему правлению консерваторов, которое завершалось премьерствами Гарольда Макмиллана, карикатуры на английского аристократа, и Александра Дуглас-Хьюма, самого настоящего аристократа.

Новый премьер-министр лейборист Гарольд Вильсон в свои 48 лет стал самым молодым главой кабинета с начала XIX века. Это был человек довольно скромного происхождения, возвышению которого способствовал его недюжинный интеллект. Бóльшую часть своей политической карьеры Вильсон провел на левом фланге Лейбористской партии, но его поведение все равно раздражало левых радикалов. Его считали приверженцем аморального прагматизма — он бросил как-то, что «неделя в политике — очень долгий срок». Дин Раск предупреждал Линдона Джонсона — человека, кстати, весьма преуспевшего в цинизме, — что у Вильсона «нет твердых политических убеждений» и что «он почему-то не вызывает доверия у людей» 32.

Вильсон изобличил себя широким применением «ограничительных мер», в которых видели посягательство на власть профсоюзов. Когда в 1966 году британские моряки вышли на забастовку, Вильсон объявил чрезвычайное положение, использовав с этой целью законодательство, разработанное для подавления беспорядков после большевистской революции 1917 года. В некотором смысле, однако, непростые взаимоотношения правительства Вильсона с «новыми левыми» объяснялись не столько различием, сколько сходством между ними. Обе стороны ценили новизну и разделяли идею о том, что левым силам стоит попытаться преодолеть свою зависимость от рабочего класса. Обе стороны были заинтересованы в развитии образования и в первую очередь в подъеме университетов. Позднее кабинет Вильсона провел ряд реформ в сфере культуры, также с одобрением встреченных «новыми левыми». В частности, лейбористы лишили лорда-камергера — еще одна институция ancien régime , — права подвергать цензуре театральные постановки.

Некоторые в Лейбористской партии считали себя частью международного движения. Иногда это означало ориентацию на континентальную Европу — присоединение к европейскому «Общему рынку» представлялось для лейбористских лидеров важной задачей. Это также влекло за собой восхищение Соединенными Штатами. Сложившийся в военные годы союз и особые отношения с Рузвельтом утвердили среди британских левых убеждение в том, что политика США является «прогрессивной», а американское общество более «открытое», чем британское. Политик-лейборист Ширли Уильямс во время Второй мировой войны ребенком была эвакуирована в Миннесоту. Позже она писала, что нашла там «бесклассовое общество, у членов которого было одинаковое произношение и одинаковые ценности» 33. Очарование Америкой отражено в датах первых визитов, совершенных лейбористскими деятелями за океан. Рой Дженкинс впервые побывал в США в 1949 году, Денис Хили — в 1950-м, Хью Гейтскелл и Энтони Кросленд — в 1954-м. Маргарет Тэтчер, напротив, не пересекала Атлантику до 1967 года. На некоторых лидеров Лейбористской партии оказали влияние работы американских авторов, в особенности Дэниэла Белла, в книге которого «Конец идеологии» ( The End of Ideology , 1960) описывались черты «постидеологической эпохи», а также Джона Кеннета Гэлбрейта, который в работе «Общество изобилия» ( Affluent Society , 1958) заявлял, что в будущем экономические проблемы затронут в первую очередь распределение, а не производство.

Разумеется, министры-лейбористы, восхищавшиеся США, были знакомы лишь с некоторыми сторонами жизни этой страны. Восточное побережье и Калифорнию они знали лучше, чем территории, раскинувшиеся между ними. Они смешивались с трансатлантической элитой, состоявшей из людей вроде Артура Шлезингера-младшего, который учился в Великобритании. Но события 1960-х показали им и другую, менее компромиссную Америку. Некоторые из них непосредственно наблюдали американский 68-й, причем символично то, что даже умеренные лейбористы часто ассоциировали себя с той частью американского политического спектра, где либеральные идеи пересекались с радикализмом. Летом 1968 года Ширли Уильямс присутствовала на съезде Демократический партии в Чикаго; там она обеспечивала обмен посланиями между делегацией штата Коннектикут и Юджином Маккарти. Когда она попыталась посетить протестующих, раскинувших лагерь на берегу озера Мичиган, ей пришлось бегством спасаться от полицейских 34. Рой Дженкинс, коллега Уильямс, который занимал в 1968 году пост канцлера казначейства и придерживался ортодоксальных экономических взглядов, критикуемых левыми радикалами, оказался в Америке в день убийства Мартина Лютера Кинга и вместе со своим другом Робертом Кеннеди участвовал в похоронах чернокожего лидера. Надо сказать, что британский политик выглядел там не очень уместно: пока толпы скорбящих шли по улицам Атланты, он изнывал от пота в своем официальном полосатом костюме 35.