Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

Эта имперская амнезия отчасти объяснялась тем, что готовность воспринимать собственную историю у многих британцев в то время блокировалась навязчивой идеей о тлетворности и порочности Америки. Последствия этого зачастую выглядели странно. Например, наиболее неприглядные страницы британских войн периода деколонизации были раскрыты отчасти из-за войны во Вьетнаме. Упоминая о массовом убийстве американцами мирных жителей деревни Сонгми, состоявшемся в 1968 году, правый министр-лейборист Джордж Браун заметил, что британцам не стоит спешить осуждать Америку, поскольку их руки тоже могут оказаться не совсем чистыми. Это повлекло за собой дискуссию об убийстве британскими солдатами и военными полицейскими безоружных китайских крестьян в малайском городе Батанг-Кали, имевшем место в 1948 году 64. Но у левых радикалов этот вопрос не вызвал особого интереса. Требования провести расследование исходило от Дениса Хили, министра обороны, ненавидимого студентами, и газеты The People , известной своей неприязнью к «контркультуре» 65. В 1970 году расследование инцидента в Батанг-Кали было прекращено новым консервативным правительством.

Вьетнам

Крупнейшие демонстрации британского 68-го организовывались против войны во Вьетнаме. Линдон Джонсон оказывал давление на Гарольда Вильсона, требуя, чтобы Великобритания отправила войска во Вьетнам, пусть даже в чисто символическом количестве. Но, как полагал Денис Хили, «аргументы против американского вмешательства… внушительны, а негодность американской стратегии… очевидна» 66. Великобритания, однако, оставалась самым верным союзником США, и ни один британский министр не мог публично критиковать американскую политику. В лихорадочной обстановке конца 1960-х неготовность осудить действия США часто воспринималась как пособничество. Вильсон без устали настаивал на том, что на самом деле он занимается обеспечением мира во Вьетнаме; кроме того, он предлагал активистам протестовать и у посольства маоистского Китая, который, в отличие от Великобритании, занимался поставками во Вьетнам оружия. Впрочем, эти его шаги не производили особого впечатления. Действительно, неучастие англичан в войне в определенных отношениях облегчало задачу протестующих, поскольку активистам британского антивоенного движения, в отличие от их американских единомышленников, не нужно было решать сложный вопрос о том, чего они хотят от собственной страны. Питер Сэджвик, редкий пример радикала, не соглашавшегося по этому вопросу с левой ортодоксией, безапелляционно заявлял, что лозунг «Победу Вьетконгу!» в Лондоне ни у кого не вызывает возражений 67.

Антивоенные протесты, казалось, предоставляли левым шанс выстроить движение, которое действовало бы в обход Лейбористской партии. В апреле 1968 года Тарик Али заявил, что «Кампания солидарности с Вьетнамом» (Vietnam Solidarity Campaign) призвана в конечном счете «сформировать внешнюю оппозицию правительству в соответствии с принципами, предложенными немецкими студентами», и что молодежь, вовлеченная в эту кампанию разочарована «соглашательской партийной политикой и парламентом, штампующим чужие решения» 68. Тем не менее протесты против войны во Вьетнаме вводили в заблуждение. Даже в крупнейшем из них участвовали всего 45 тысяч человек. Конечно, это впечатляющая цифра, если говорить об отдельно взятой демонстрации, но она не идет ни в какое сравнение с 13 миллионами, проголосовавшими за лейбористов на всеобщих выборах 1966 года. Кроме того, это число лишь чуть-чуть превышает количество избирателей, отдавших голоса лично Гарольду Вильсону в его избирательном округе. Важно и то, что за протестами против вьетнамской войны стояли в основном небольшие организации, раздираемые к тому же внутренними противоречиями. По словам одного из журналистов, многие из этих организаций насчитывали от двух до трех членов: «Только микробиологу было под силу уследить за постоянно делящимися и множащимися левыми группировками, которые сейчас заявляют об участии в антивоенной демонстрации 27 октября» 69.

Управление 68-м

Хотя левые радикалы порой демонстрировали полнейшее неприятие правительства Вильсона, лейбористский кабинет в своем отношении к радикальным левым в целом проявлял сдержанность и гибкость. Его министры нередко были готовы к переговорам с теми, кто нападал на них, а иногда даже признавали обоснованность студенческих требований — в первую очередь тех, которые касались упорядочения работы университетов. Особенно выделялась позиция министра внутренних дел Джеймса Каллагэна. На первый взгляд, он поддерживал все то, против чего выступал 68-й. Это был умный, но не интеллектуальный человек, не учившийся в университете и пришедший в политику из профсоюзного движения. Патриот и роялист, он представлял в парламенте «Полицейскую федерацию» (Police Federation) — официальное профессиональное объединение сотрудников полиции, а о его враждебном отношении к употреблению наркотиков и сексуальной распущенности было хорошо известно. Именно он был инициатором Акта об иммигрантах из стран Содружества 1968 года, ограничившего въезд в Великобританию людей с иным, кроме белого, цветом кожи. Но весь этот бэкграунд обернулся неожиданными последствиями. Возможно, из-за того, что Каллагэн не имел университетского диплома, он реже нападал на академические учреждения, чем те из его коллег, кто успел поработать в высшей школе. Не исключено также, что из-за своей репутации человека, защищающего «свободу в рамках закона» (эту фразу он предпочитал лозунгу тори «Закон и порядок»), он не боялся, что его обойдут справа.

Своим отказом принять апокалипсическую риторику 1968 года Каллагэн дразнил одновременно и радикалов, и реакционеров. Министра позабавил визит консерватора Квентина Хогга, явившегося к нему «в крайнем возбуждении» с просьбой привести в готовность гвардейские подразделения, чтобы те разобрались с демонстрациями. В августе 1968 года он отказался запрещать марш против войны во Вьетнаме. Во время одного из шествий он даже вышел из помещения координационного центра в Уайтхолле, чтобы весело поприветствовать демонстрантов, стоявших за полицейским оцеплением 70. Порой казалось, что Каллагэн одинаково иронично воспринимает риторику и протестующих, и охранителей. В июне 1968 года в парламенте обсуждался вопрос о том, почему лидеру французских студентов Даниэлю Кон-Бендиту разрешили въезд в Великобританию. В дискуссии Каллагэн ответил, что не видит причины изменять традиции, которая требует беспрепятственно принимать на британской земле тех иностранцев, которые не нарушают законы. Он также добавил, что визит может пойти Кон-Бендиту на пользу: «Я рассчитываю разучить с ним слова "Интернационала", поскольку, кажется, он не совсем их знает. Когда он выразил желание посмотреть Букингемский дворец, я сразу подумал, что лучшей возможности "подтянуть" его образование и представить нельзя» 71.