Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

Женщины и студенческое восстание

Парадоксы женской эмансипации были особенно заметны в университетах. С одной стороны, в 1960-е присутствие женщин в этих учреждениях заметно увеличилось — хотя в США, где они составляли почти половину студенчества уже в 1920-е годы, женская экспансия в сфере высшего образования была ненадолго прервана послевоенным снижением их численности в вузах. Быстрее всего развивались гуманитарные и социальные науки, которые и привлекали основную часть женщин; а создаваемые в 1960-е годы учебные заведения с самого начала предполагали совместное обучение полов. Но, с другой стороны, для чего женщины поступали в университеты? И если они получали образование для последующей профессиональной карьеры, то можно ли было им рассчитывать на равные с мужчинами возможности в плане трудоустройства? В 1920-е годы образование иногда выступало в качестве альтернативы замужеству — прежде всего, в тех странах, которые в Первую мировую войну понесли большие потери мужского населения. Но к 1960-м годам университеты превратились, по выражению Жермен Грир, преподававшей в Уорике с 1968-го по 1972-й, «в заведения, где [женщинам] в ожидании замужества можно было приобрести диплом» 7. Многие женщины после студенческой скамьи на несколько лет устраивались в конторы, где выполняли разнообразную второстепенную и малозначительную работу. Тем самым они поддерживали мужей, которые либо учились дальше, либо выстраивали профессиональную карьеру. И так продолжалось до рождения детей.

Само распространение женского образования привлекало внимание к тому, до какой степени путь женщины отличается от пути мужчины. Цитадели привилегий оставались преимущественно мужскими. В середине 1960-х только 5% американских университетов не принимали женщин, но в этом ряду оставались почти все университеты Лиги плюща. Первые девушки, поступившие в Йельский университет — аспирантура для них была открыта в 1966 году, а бакалавриат через год, — обнаружили, что студенческая жизнь там по-прежнему вращалась вокруг мужских братств и клубов 8. Линда Тинкэм обратила внимание на асимметрию в мужском и женском высшем образовании в Великобритании: по ее оценкам, в начале 1960-х в Оксфорде и Кембридже обучались 4002 мужчины и всего 593 женщины. В то же время, отмечала она, в педагогических колледжах, где готовили учителей, доминировали женщины. Здесь один преподаватель приходился на большее число студентов, чем в университетах, а процесс обучения был менее интересным. Размышления Тинкэм были опубликованы в сборнике, посвященном политическому возвышению студенчества, причем эта книга красноречиво свидетельствовала о распределении власти не только в высшем образовании, но и в среде самих радикальных левых. Одиннадцать из двенадцати эссе, вошедших в сборник, были написаны мужчинами. И если Тинкэм в своем тексте сосредотачивается только на проблемах колледжа, в котором училась сама, то ее соавторы-мужчины, в основном выпускники самых престижных учебных заведений, предлагают масштабные эссе, темы которых демонстрируют немалую самоуверенность. Так, Робин Блэкберн, окончивший Оксфордский университет, представил текст под названием «Краткий справочник по буржуазной идеологии», а Перри Андерсон, выпускник Итона и также Оксфорда, посвятил свою работу «составным частям национальной культуры» 9.

Как ни странно, но проявления мужского благородства порой гарантировали женщинам определенную, хоть и ограниченную, степень влияния — и это изменилось только с приходом студенческого радикализма конца 1960-х. Когда студенческая жизнь вращалась вокруг комитетов, конференций и формальных голосований, к женщинам в основном относились покровительственно, но за ними оставляли, по крайней мере, какие-то возможности быть услышанными — хотя бы из-за того, что именно им обычно поручалось составление протоколов, фиксирующих принятые решения. Студенческие союзы в английских и американских университетах нередко отдавали некоторые управленческие должности женщинам. Но со временем новый мир сексуального радикализма пришел даже в Королевский колледж Лондона: в 1973 году там упразднили должность «леди вице-президента» и учредили Общество геев (GaySoc) 10.

В разгар студенческих протестов «генеральные ассамблеи» — шумные сборища, на которых женщины нередко чувствовали, что их просто «затыкают», — зачастую заменяли формальные собрания учащихся. «Понадобились годы, прежде чем я набралась смелости выступать перед генеральной ассамблеей, — вспоминала девушка-троцкистка из Швейцарии. — А до этого мы [женщины] просто делали кофе и штамповали отчеты» 11. Мужчины часто ущемляли даже тех женщин, которые занимали официальные позиции в студенческом движении. В 1967 году Доминика Базир, которая возглавляла общество студентов-географов в Сорбонне, была немало удивлена, обнаружив свою подпись под опубликованным в Le Monde письмом в поддержку действий арабских государств во время «шестидневной войны». Оказалось, что его подготовил товарищ Доминики, который подписался ее именем, даже не посоветовавшись с ней 12. Составляя доклад о «волнениях» в Эссекском университете в 1972 году, Ноэль Аннан писал:

«Насколько я понимаю, президент [студенческого союза] была в этот момент нездорова, а активисты, по-видимому, не удосужились посоветоваться с ней, преисполнившись решимости действовать в обход союзного исполнительного комитета. На тот момент ни она лично, ни исполнительный комитет в целом не обладали достаточным политическим опытом: в итоге она не сумела выполнить то, что обещала» 13. Аннан объяснял беспорядки действиями «небольшого числа дикарей, не принадлежавших к какой-либо политической группе, но благодаря личным качествам периодически бравших на себя ведущую роль». Аннан был учтивым и либеральным человеком, но в своем докладе он воспроизводит общепринятое допущение, согласно которому главными действующими лицами в любом университете, причем по обе стороны баррикад, должны быть мужчины. Он хвалил Эссекский университет за то, что среди его преподавательского состава были «исключительно гениальные джентльмены», характеризуя, в частности, социолога Майкла Манна как «красноречивого и притягательного оратора» 14. Аналогичным образом и президент Национального союза студентов исходил, по-видимому, из того, что женщинам предстоит быть растерянными и пассивными наблюдателями мужских протестов. Волнения в Лондонской школе экономики он оценивал следующим образом: «Несколько здешних профессиональных публицистов всегда были готовы выступить в роли заспанной дамочки, которая не знает, против чего протестует, но при этом кричит в микрофон, что готова бороться до победного конца» 15.